Социализм. История благих намерений

Как нетрудно понять, период нэпа ни в коей мере не был «капиталистическим» – если под капитализмом понимать свободный рынок, рыночное ценообразование, конкуренцию, репутацию производителей и т. д. Тем паче не было капитализма в СССР 1920-х, если понимать под ним наличие крупного капиталиста, буржуазии, анархии производства (якобы присущей капитализму как его противоречие) и т. д. Государство называлось «пролетарской диктатурой» – это означало, что т. н. «капиталисты» были полностью отделены от всех рычагов управления страной и экономикой. Пролетариат – т. е. фабричные и заводские рабочие, были де-факто привилегированным классом, единственным классом, допущенным к управлению страной. Крестьяне, даже бедняки, таковыми не являлись – они были ведомы «передовым пролетариатом», его авангардом (наиболее прогрессивной частью внутри самого пролетариата). Таким образом, советское государство не представляло интересы большинства населения даже формально, оно представляло интересы растущего пролетариата, который вступил в союз с частью крестьянства. Но это не равнозначный союз – предполагался постепенный переход крестьян в ряды пролетариата (особенно батраков, которые не были полноценными крестьянами, но были наемными рабочими непролетарского происхождения). По мере роста численности пролетариата росла и численность населения, интересы которого представляла (по крайней мере теоретически) советская власть.

Нэп определенно дал свои плоды. Уже к 1924 г. площадь посевных площадей составила 85–90 % от уровня 1913 г. К тому же году промышленное производство восстановилось до 45 % от довоенного уровня. Выработка нефти выросла до 65 %, угля – до 53 %, чугуна – до 16 %, мартена – до 30–33 %. Натуральные выплаты постепенно уходили в прошлое. Если в октябре-ноябре 1922 г. их доля составляла 50 %, то к осени 1923 г. – уже всего 9 % [120, с. 70]. Это стало возможным благодаря денежной реформе 1922–1924 гг., согласно которой обеспеченный червонец постепенно вытеснял совзнак. Была введена в обращение твердая валюта, приравненная к 10-рублевой золотой монете царской чеканки. К осени 1923 г. червонец занимал 74 % в денежной массе, к 1924 г. эмиссия совзнаков совершенно прекратилась. Реформой руководил бывший кадет и царский чиновник Николай Николаевич Кутлер. Николай Вольский, работник ВСНХ, так вспоминал о нем: «…дирижировать установлением стабильной монеты был приглашен буржуа, бывший член конституционно-демократической партии Н. Н. Кутлер, и, следуя его советам, была по всем правилам “буржуазной” финансовой науки создана “крепкая” монета-червонец, покрытая на 25 % золотом и иностранной устойчивой валютой, а на остальные 75 % краткосрочными векселями, краткосрочными обязательствами и легко реализуемыми товарами» [46, с. 47]. Прекратилась уравниловка по зарплатам: уже в 1922 г. квалифицированные работники стали получать в среднем на 250 % больше, чем неквалифицированные. К 1924 г. были снижены цены на промышленные товары, которые намеренно повысил в 1923 г. Георгий Пятаков, на тот момент зампредседателя ВСНХ, что вызвало кризис сбыта, или т. н. «ножницы цен», в результате которого деревня оказалась просто не в состоянии приобрести промышленную продукцию. Благодаря работе Дзержинского на посту председателя ВСНХ[12]«в течение 1924 г например, в хлопчатобумажной промышленности произведены четыре снижения оптовых цен, в общем, на 47 процентов; в грубошерстяной промышленности – три снижения на 34 процента; в тонкосуконной – три снижения на 56 процентов; камвольной – три снижения на 44 процента; в льняной промышленности – четыре снижения на 50 процентов» [46, с. 175]. В конце концов, примерно в 1928 г. уровень жизни рабочих уже немного превысил уровень 1913 г., а в деревне сформировался достаточно обеспеченный слой крестьянских хозяйств. Все это стало возможным благодаря отказу от политики «военного коммунизма», сохранению частного товарного производства и широкому привлечению беспартийных спецов, вроде Николая Кутлера.