Социализм. История благих намерений

Серьезный вклад в развитие идей «научного социализма» и в его политическую практику принадлежит выходцам из Германии. С чем это было связано – сказать однозначно трудно, ведь надежды увидеть социализм в масштабах национального государства социалисты первой половины XIX в. возлагали прежде всего на Францию, уже прошедшую через «стихийный социализм» времен Французской революции. Август Бебель, Фердинанд Лассаль, Фридрих Энгельс, Карл Маркс, Вильгельм Либкнехт и многие другие – дети немецкого протестантского мира (хотя Маркс и Энгельс жили и писали свои ключевые труды в Англии). Немецкие беженцы, преследуемые в Пруссии за социалистические убеждения, в том числе Маркс, приняли самое активное участие в создании первых интернациональных рабочих движений: «Союз справедливых» в 1840 г. в Лондоне, «Коммунистический корреспондентский комитет» в Брюсселе в 1846 г. Историк Жан Аттали так описывает нам его состав: «Публика подобралась самая разношерстная: немецкий портной Вильгельм Вейтлинг; кёльнский еврей-буржуа Моисей Гесс; прусский офицер-артиллерист в отставке Герман Криге; русский писатель Павел Анненков; прусский аристократ, брат Женни, Эдгар фон Вестфален. Таково было первое ядро будущего Коммунистического интернационала. К ним примкнул немецкий журналист из Нью-Йорка Карл Грюн» [18, с. 110–111]. СДПГ – немецкая рабочая партия Вильгельма Либкнехта, стала первой социалистической партией, вошедшей в европейский парламент в 1878 г. За всеми этими движениями дальше могла идти только практика в национальном масштабе, и наиболее благоприятные условия для нее созревали не в развитой капиталистической Англии, и уж тем более не в США, а в Пруссии, где Бисмарк уже практиковал «государственный социализм». Однако Бисмарк лишь «играл» с социализмом, чтобы опередить самих социалистов, угрожавших политическому режиму. Он не собирался кардинально менять социально-экономические отношения и уж тем более не интересовался научным социализмом Маркса. Практиковать научный социализм в национальном масштабе предстояло выходцам из страны, о которой меньше всего можно было бы подумать, что там произойдет революция и возникнет пролетарское государство. Пионерами в этом отношении стали русские социалисты. Это удивительно, учитывая, что долгое время левые течения в России были представлены «народниками», анархистами, движениями весьма враждебными как духу «научного социализма», так и коммунизму Маркса. Тем не менее именно русский язык стал первым, на который был переведен «Капитал». И в 1872 г. главный труд Маркса был без всяких сложностей разрешен к продаже в России, в то время как остальные европейские государства усилили нажим на социалистов. Книга Маркса была признана слишком научной и сложной для понимания широкими массами – поэтому цензура не сильно беспокоилась распространении «Капитала» на русской земле[5].

Интересно, что в Западной Европе марксизм был подвергнут пересмотру еще в конце XIX в., причем пересмотрен в «умеренную» сторону. В 1896–1898 гг. Эдуард Бернштейн, влиятельный член немецкой социал-демократической партии, опубликовал в журнале “Die Neue Zeit” несколько статей под названием «Проблемы социализма», а в 1899 г. составил целую книгу с развитием своей концепции. Эта работа стала очень популярной, всего за два года ее перевели на все основные европейские языки. В этой работе Бернштейн доказывал, что взгляды Маркса и Энгельса постепенно эволюционировали от революционного радикализма в сторону реформизма, вплоть до объявления теории революции не соответствующей современным реалиям. Свои идеи Бернштейн позиционировал как дальнейшее развитие гуманистических и демократических традиций, имеющихся в марксизме. Бернштейн выдвинул лозунг: «Движение – все, конечная цель – ничто». Диалектику с ее противоречиями Эдуард Бернштейн объявляет «предательской ловушкой», призывает вернуться к Канту и заменить историческую необходимость и объективную закономерность категориями справедливости, добра и свободы [7, с. 27].