Социализм с русским лицом

А вятские монархисты открыто предупреждали, что поддерживать их опасно, ибо либерально настроенные члены банковских учетных комитетов и думские гласные намерены закрыть кредит правым предпринимателям.

Русская национал-консервативная мысль была антибуржуазной лишь постольку, поскольку сама буржуазия часто выступала против традиционного, патриархального общества. Правильнее характеризовать эту мысль как антикапиталистическую, подчеркнув, что капитализм виделся монархистам как переподчинение всех звеньев общественно-государственного устройства новым, банковско-монополистическим структурам.

В целом же частный капитал соответствовал той модели исторического сосуществования, которую консерваторы предлагали России. Однако история показала, что сам он так и не захотел вписаться в реалии православно-монархической России. Осознание этого пришло ко многим монархистам уже после революции. И им оставалось только, подобно Н. Е. Маркову, осмыслять и анализировать события прошлого: «Банкиры, промышленные тузы, купеческие миллионщики, знатные самодуры отсыпали миллионы рублей в карманы злейших врагов монархии и России».

Но было уже поздно. До таких очевидных вещей надо было додумываться раньше.

В битве за «национальные деньги»

Антикапитализм «правых», пусть и непоследовательный, полнее всего проявился в той политической кампании, который они развернули против золотого монометаллизма. Эта система восторжествовала в России после валютной реформы либерально настроенного министра С. Ю. Витте. Именно он навязал России финансовую реформу, предусматривающую наличие золотого основания, которое должно было сдерживать рост денежной массы, чреватый обесцениванием денег. Планировалось, что «дорогая» золотая валюта будет ограничивать увеличение массы «дешевых» бумажных денег, якобы нуждающихся в мощном «металлическом» основании.

В критическом осмыслении нового порядка денежного обращения, как в фокусе, собрались все представления крайне правых о финансах.

Кампания по критике золотых денег была начата русскими национал-консерваторами еще в конце XIX в. и продолжалась вплоть до Февральского переворота. Советские историки уверяли, что она выражала классовые интересы помещиков-экспортеров (известно, что дворяне составляли кадровый костяк черносотенного движения), стремившихся к постоянной инфляции. Пользуясь ссудами кредитных учреждений, они задолжали огромные суммы денег ипотечным и частным банкам. «Расчеты по долгам, – утверждает в «Истории русской экономической мысли» исследователь В. В. Орешкин, – помещикам было выгодно производить в падающей валюте, т. е. в условиях инфляции, ибо номинальное выражение долга оставалось прежним, а реальное соотношение долговой суммы уменьшалось в соответствии со степенью обесценивания денег».

Однако вряд ли уместно сводить финансовые воззрения националистов только к данному аспекту. Гораздо правильнее попытаться увидеть связь между критикой золотого монометаллизма и насущными потребностями практически всех слоев традиционной России.

Гораздо более точная оценка критики золотого монометаллизма содержится в обстоятельной работе Михаила Антонова «Капитализму в России не бывать». Он сумел показать весь антинациональный характер «золотой реформы», указав на многие убедительные аргументы консерваторов. Однако Антонов больше внимания уделил внешнеэкономическому аспекту реформы. Он справедливо заметил: «Возникла сильнейшая зависимость хозяйственных оборотов в стране от иностранного капитала; для удержания в стране золота пришлось дополнительно привлекать иностранный капитал. Россия уподобилась протекающей бочке: сколько бы золота она ни покупала, деньги в ней не задерживались, а транзитом уходили на Запад… Система золотого монометаллизма обесценила материальные ценности и производительный труд, и иностранцы получили возможность скупать по дешевке хлеб, недвижимость, землю. Для поддержания вексельного курса Россия вынуждена была всемерно увеличивать экспорт хлеба, получая за него все меньше денег…. Резко возрос внешний долг России, страна неуклонно шла к банкротству. Россия лишилась возможности брать внешние займы на российскую серебряную валют, они представлялись только в валюте кредитора или в золоте по невыгодному для нашей страны курсу. И внешние займы уже не притекали в Россию, как прежде, а оставались за рубежом для покрытия затрат…»

Между тем не менее важным был аспект «внутренний». И консерваторы уделяли ему огромное внимание. В первую очередь их интересовали проблемы национального кредита. Правые испытывали постоянную обеспокоенность по поводу недостатка денежных средств в стране (золотое основание резко ограничивало количество денег). Ответственность за подобное положение дел они возлагали на министерство финансов, желающее любой ценой поддерживать золотое основание и тем самым чрезмерно ограничить количество денежной массы.