Социальная медицина (СИ)

Что же касается общества капиталистического, то всесторонне и гармонично развитой согласно его сущности личностью является личность Предпринимателя, Бизнесмена ницшеанского образца - личность подлая, злобная, высокомерная, эгоистичная, наглая, насквозь лживая, коварная и лицемерная.

Так, как правило, все богатые - предельно скупые и жадные. Потому как их кровное дело - брать, из глотки драть. Грабить. Воровать. Но никак не отдавать. Не людей радовать.

К примеру: знакомая мне собственница одного частного предприятия - чтобы инфаркта избежать, своими глазами этого кошмара, несусветного ужаса не видеть! - на дни выдачи зарплаты своим сотрудникам в Дом отдыха уезжала.

Такую натуру только злой не назовешь, поскольку вся эта гадючья рать - алчность, эгоистичность, наглость и др. может гнездиться и в натуре от природы доброй.

Вряд ли для нее подходит и определение просто безнравствен-ной. В соотношении с понятием Нравственности такое определение ее противоположности было бы крайне невыразительным и не отра-жало бы специфической сущности противостоящих ей явлений.

Представляется, что в качестве противоположности для Нрав-ственности должно выступать и действительно выступает именно понятие Подлости как родовое для всех мерзких черт как природы человека (и врожденных, и социально приобретенных), так и явлений и процессов человеческого общества.

Злобный, непрестанно игнорирующий нравственные установления - неизбежно подлый. Однако, кроме таковых, нет изначально и неизбежно подлых. Потому в отношении подлых также справедливо: подлыми не рождаются. Подлыми становятся, поскольку и добрый вследствие преимущественно социальной природы подлости, не имея возможности стать злобным, выбрав безнравственную максиму поведения, также может стать либо приподлюченным, либо всецело подлым. В связи с этим, подлых намного больше, чем от природы злобных. В число подлых, наряду со злобными, входят также социально подлые и приподлюченные, т.е. к подлости приобщенные.

Именно в них, наряду со злобными по природе - неисчерпаемый источник для фашистов, бандеровцев, кулаков, игиловцев и прочей им подобной нечисти.

При этом возникает естественный вопрос: кто подлежит большему презрению, человеческому осуждению и проклятию - злобный, от рождения в силу своей природы к Подлости приговоренный, в праве свободного выбора той или иной максимы поведения чрезвычайно ограниченный и потому морально вроде как невменяемый, или по природе добрый, в силу своего собственного сознательного выбора ставший Подлым, либо Приподлюченным?

Согласно логике Канта и Гегеля - непременно второй, как морально вменяемый. Но, признавая правомерность подобного решения, все-таки, следует признать гнусным, презираемым, человеческим обществом проклинаемым одинаково и того, и другого. Морально вменяем и тот, и другой.

Первый, природой на подлость обреченный - за то, что отлично понимая, что сознательно подлости творит, своего подлого поведения сознанием достаточно не контролирует, не тормозит, от намордника отказывается, постоянно с цепи срывается. Второй - за то, что сознательно, по собственному выбору, на мерзкую дорогу подлости становится.

Не менее интересен и важен вопрос о том, что поскольку все в этом Мире ходит в Паре, в том числе агрессивные и контактные особи, все-таки, кто из них в животном мире преобладает: контактные или агрессивные? А в мире человеческом? Не дай то Бог, если агрессивные. Или социальность в течение тысячелетий в определенной мере преобразует-таки природную предрасположенность?

Что касается общества, оно, несомненно, в гнусное, пронизанное частнособственническими отношениями время производит больше, чем в иные времена, подлых и приподлюченных.

У меня органическое неприятие подлости и несправедливости. Должно быть, с детства "испортили" книги, учителя и родители. Основной же "виновник" - социалистическая действительность. Что же касается действительности современной, капиталистической - она ежедневно воспроизводит Подлость.

Лет пять не пользовался японской видеокамерой. Потому некоторые функции ее подзабыл. Камера в отличном состоянии. Но чтобы напомнили мне подзабытые отдельные ее функции, зашел в мастерскую видеоаппаратуры. Один из трех мастеров, которые в этой мастерской работали, видеокамеру чуть ли не вырвал из моих рук. Начал объяснять.

Затем что-то в ней подкрутил и, возвращая, сказал, что прежде чем с ее помощью по телевизору что-нибудь друзьям показывать, ее надо ремонтировать.

"Сколько же ее ремонт будет стоить?", - спросил я.

"Три тысячи", - он ответил.