Социальная сеть "Ковчег" - 1 часть

Я подошёл к окну и отдёрнул штору, чтобы стало светлее. Я стоял у окна и рассматривал лицо юноши как загипнотизированный. Он был очень похож на меня. Пока я стоял и не знал что делать, вспомнился разговор со Штерном. Я помнил, как мы заговорили о том, что он может вернуть мне сына.

Я приблизился к молодому человеку поближе и стал рассматривать его. Сомнений не оставалось. Это был он. Казалось, я медленно выхожу из амнезии. Я никогда раньше не видел своего сына взрослым, но он был похож на меня. Мои глаза наполнились слезами. Ещё несколько часов назад я жил как обычно, а теперь у меня есть сын. Что мне теперь с этим делать?

Если я скажу ему, что попросил Штерна вернуть мне сына, он возненавидит меня за то, что я отобрал его у матери. Хотя кто просил этого чёртова доктора? Я только заикнулся, а этот чудак уже натворил. Зачем мне тут сын? Как я теперь буду объяснять этому молодому человеку, что он тут делает? Я уже много лет назад смирился с тем, что я тут один.

Я подошёл к сыну и потряс его за плечо. От этого движения его голова безвольно упала на бок. Я испугался, что он мёртв, поэтому поднёс своё ухо к его рту и прислушался. Он дышал очень редко и был жив. Я потряс его сильнее, но он по-прежнему был в беспамятстве. Я похлопал ему по щекам, но и это не привело его в чувство.

Пришлось идти на кухню за водой. Когда я выплеснул целый стакан на лицо сыну, он даже не пошевелился. Я стоял с пустым стаканом в руках и не понимал, что мне теперь с этим делать.

— Звонок с неизвестного номера, — внезапно сказала Тринити.

— Соединяй, — сказал я, глядя на сына.

— Это Штерн, — быстро начал собеседник, — вот твой сын, как ты заказывал. Если скажешь ему, что ты его отец — ты и он исчезните, как та Даша.

— Какая Даша? — не понимая, спросил я.

— Ту, которую пришлось убрать, — нетерпеливо произнёс Штерн. — Убрать из-за твоей болтливости. Никто не должен знать, что такие путешествия возможны! Запомни это!

— А что мне теперь… — начал я, но понял, что нас уже разъединили.

— Тринити, что мне делать? — спросил я.

— Решай сам, — ответила Тринити.

Я ещё посидел несколько минут и проанализировал всю информацию, которую имел. Больше всего я сейчас думал не о сыне, а о Даше. Жалко девушку. Буду надеяться, что термин «убрать» означает не то, что я подумал. Хотя теперь её уже не спасти, нужно спасать другого человека, которого я по собственной глупости вытащил из прошлого.

Решив, что всё, что ни делается — к лучшему, я взвалил сына на плечо и потащил вниз к флипу. Я решил отвезти его домой и потом решить, что с ним делать. Первым делом нужно, чтобы он пришёл в чувство. Пока я ехал к Чёрному морю, я пытался придумать, что скажу этому человеку, который наверняка не помнит меня. Я постоянно смотрел на пассажирское сидение. Мелькающие огни ночного города освещали его лицо, а я пытался к нему привыкнуть.

Задача была очень сложной: нужно было позаботиться о нём и сделать вид, что я абсолютно чужой человек. Он наверняка будет задавать множество вопросов. Нужно заранее продумать ответы на них. Когда я всё обдумал, мне захотелось со всей силы постучать по рулю от радости. У меня впервые за много лет появился родной человек. Сын!

Когда он очнулся, мы легко нашли общий язык. Мне казалось, что он воспринял своё перемещение слишком спокойно. Я показал ему, как у нас всё устроено в будущем. Он всем интересовался, но держал эмоции при себе. Я рассказал ему, кем я работаю. Не желая, чтобы он попал в тюрьму, я дал ему работу. Это не совсем этично — устраивать к себе в автосалон своих родственников, но тут всё по-другому. Никто не знал, что он мой сын. В том числе и он сам.

В первые дни его пребывания в будущем я не мог уделять ему много времени. Во-первых, чтобы он ни о чём не догадался, а во-вторых, я продолжил своё расследование по поводу Штерна. Нужно было узнать, можно ли вернуть сына обратно, чтобы восстановить равновесие в моей душе. Или, по крайней мере, получить разрешение всё рассказать сыну.

Чтобы снова выйти на Штерна, я снова пришёл к Аполлиону. Он вёл себя как обычно. Сидел с ногами на столе. Я сел напротив него и разглядывал агрессивные подошвы на его ботинках. Немолодой человек с длинными чёрными волосами, с измятым жизнью лицом, одетый в кожаную куртку в заклёпках, вызывал удивление. Обычно люди вступают в секты в молодом возрасте, а после переходного периода им становится скучно, и они возвращаются к нормальной жизни. Аполлион был другим. Он настолько вжился в роль, что напоминал постаревшего певца-металлиста.

— Пол, скажи, а как мне увидеть Штерна? — неожиданно спросил я.

Аполлион удивился и, неудачно подвинувшись в кресле, уронил свои ноги со стола. Сам, испугавшись грохота собственных ботинок, быстро огляделся и, сев нормально, улыбнулся, глядя на меня. Он достал две большие сигары и вручил мне одну из них. Я взял угощение и понюхал. Куба!