Социальная справедливость и город

Совершенно очевидно, например, что противоречие между марксистской и немарксистской интерпретациями происхождения городов и споры относительно прибавочного продукта, в частности, могут быть отнесены на счет онтологических разногласий. По Марксу, единственный надежный способ прояснить происхождение городов — это найти внутренние и внешние противоречия, присутствовавшие в догородской период, и показать, как эти противоречия разрешались через переход к городским формам социальной организации. Этот переход включал реструктурирование и переопределение элементов и отношений, господствовавших в догородском обществе, в некую новую конфигурацию. Внутри этой новой конфигурации могли сформироваться новые элементы и взаимосвязи. Поэтому трансформировались и сущность, и понимание прибавочного продукта, как это произошло и с понятиями труда, ценности, природы, общества и т. д. Такая трансформация породила новые противоречия и напряжения (в частности, антагонизм между городом и деревней), которые также должны были в конце концов разрешиться. Поэтому марксистский анализ нацелен на противоречия внутри и между структурами и последующую трансформацию целостности. Это совершенно иная концепция по сравнению с теми, что предлагают немарксисты (и некоторые «марксисты»), которые обычно основываются на идее атомистической ассоциации, — и тут мы видим этот парад «факторов», которые якобы породили города (включая экономические факторы, продвигаемые некоторыми «марксистами» или приверженцами холистических идей, таких как концепции механической и органической солидарности, предложенной Дюркгеймом, и активно пропагандируемой такими авторами, как Уитли). Поэтому спор о происхождении городов может быть представлен как спор о методе и, в частности, об онтологических предпосылках. Как только будут разрешены эти фундаментальные вопросы метода, большая часть разногласий по поводу интерпретации данных будет снята.

Такое же очевидное различие видно между методом, использованным в части I, и методом, использованным в части II этой работы. Для демонстрации лучше использовать наглядный пример. Перераспределение реального дохода в городской системе является предметом рассмотрения в главе 2. Внимание сразу привлекает определение и смысл «дохода». Политика, направленная на перераспределение дохода, может компенсироваться изменениями в общественном определении и понимании дохода, что может вернуть распределение к его исходной точке, — это пример целостности, формирующей взаимоотношения внутри себя с целью сохранения своей структуры. Чтобы разобраться с этой проблемой, нам надо ввести расширенное определение дохода. Определение, которое дано в главе 2, — «распоряжение ограниченными ресурсами общества». Можно расширить это определение еще больше, как, например, сделали Миллер и Роуби в своей работе «Будущее неравенства» (Miller and Roby, 1971). И все же все эти расширительные определения будут сталкиваться с одной и той же сложностью. И «ресурсы», и «дефицит» общественно определяемы, а «разнообразие социальных и культурных ценностей путает карты любой упрощенной теории перераспределения реального дохода» (см. раздел «Социальные ценности и культурная динамика городской системы»). Расширение определения дохода не разрешает проблему, оно просто отодвигает ее. Кроме того, нет никакого очевидного ограничения для расширения этого концепта. Эти расширения и сдвиги в значении концепта время от времени происходят у нас на глазах. Как становится очевидно в главе 2, например, социальные и культурные условия, придающие смысл концепту дохода, не определяются произвольным образом, они сами являются продуктами определенных условий и совершенно точно каким-то образом структурированы. Тем не менее все возможные последствия этого не могут быть нами поняты, потому что нет еще такого метода, который позволил бы нам сделать это. Общество представляется в главе 1 как целостность с несколькими взаимодействующими частями, но части при этом видятся как взаимодействующие друг с другом сопряженно, как будто объединенные вместе. Соответственно, попытки избежать бесформенного релятивизма и придать более глубокое значение концепту дохода никогда не будут успешными.