Социальные функции священного

См. Berg. Rel. Ved., об амрите, "бессмертной сущности", которую дарует сома (I, р. 254 и далее и т. д.). Но здесь, как и в книге Хиллебрандта (Hillebr. Ved. Myth., 1, p. 289 и далее, а также в разных местах) толкования мифологии как таковой немного потеснили толкование самих текстов. См. Kuhn. Herabkunft des Feuers und des Giittertranks. Cp. Roscher. Nektar und Ambrosia. CM. Darmesteter. Haurvetat et Amretat, p. 16, p. 41.

Как в догматах (например, Ириней Лионский. Против всех ересей, IV, 4, 8, 5), так эти факты, их значение не стоит преувеличивать. Пока вера в бессмертие связана с примитивной теологией жертвоприношения, она остается зыбкой. Жертвоприношение обеспечивает "не-смерть" (амриту) души. Оно спасает от уничтожения в иной жизни, равно как и в этой. Но понятие личного бессмертия возникло из этого представления только в результате его философского переосмысления, и, кроме того, концепция загробной жизни не возникает из института жертвоприношения373. Характерная черта объектных жертвоприношений состоит в том, что основной эффект обряда по определению сказывается на другом объекте, а не на жертвователе. Действительно, жертвоприношение не возвращается к исходной точке: вещи, которые оно должно изменить, являются внешними по отношению к жертвователю. Значит, действие, производимое на последнего, имеет вторичный характер. Поэтому вступительные и заключительные обряды, действие которых направлено непосредственно на жертвователя, приобретают рудиментарную форму. Максимум места стремится занять центральная фаза - фаза посвящения. Речь, прежде всего, идет о создании духа374. Объектные жертвоприношения столь многочисленны, разнообразны и сложны, что мы можем рассмотреть их лишь в самых общих чертах. За исключением аграрных жертв, изучение которых сейчас достаточно далеко продвинулось, нам придется довольствоваться общими указаниями на то, как эти ритуалы укладываются в нашу абстрактную схему. и в самых известных обрядах: так, посвящение облатки производится с помощью формулы, в которой говорится о жертве, помогающей спасению, см. Magani. Antica Liturgia Romana II, p. 268 и т. д. С этими фактами можно сопоставить талмудическую аггаду, согласно которой вечная жизнь не будет дана ни племенам, исчезнувшим в пустыне и не приносившим жертв (Гем. к Сангедрин, X, 4, 5 и 6 в Иерус. Талмуде), ни людям из города, проклятого за идолопоклонство, ни безбожному Коре (Cora). Это место в Талмуде опирается на стих из Лс. 49, 5: "Соберите ко Мне святых Моих, вступивших в завет со Мною при жертве".

Здесь следовало бы рассмотреть, так сказать, политическую сторону жертвоприношения: в довольно многих политикорелигиозных обществах (тайных союзах, меланезийских и новогвинейских, в брахманизме и т. д.) социальная иерархия часто определяется качествами, приобретенными каждым индивидом в ходе жертвоприношений. - Следовало бы также изучить случаи, когда в роли жертвователя выступает группа (семья, корпорация, общество), и разобраться, какие последствия жертвоприношение может иметь для такого жертвователя. Как не сложно увидеть, все эти жертвоприношения, сакрализующие и десакрализующие, при всех прочих равных условиях, производят на общество тот же эффект, что и на индивида. Но этот вопрос, скорее, для социологии в целом, чем для очерка, посвященного непосредственно жертвоприношению. Впрочем, его активно изучают английские антропологи: влияние причащения жертве на общество - одна из их излюбленных тем (см. Robertson Smith. Rel. of Sem., p. 284 и далее. Sidney Hartland. Leg. Pers., II, ch. XI и т. д.)

374 Грант Аллен во второй части своей книги (Grant Allen. The Evolution of the Idea of God) в отношении этих жертвоприношений и жертвоприношений Бога отстаивает положения, которые могут показаться сходными с нашими (см., прежде всего, р. 265, 266, 239, 340 и ел. Но мы все же надеемся, что можно будет заметить принципиальные различия.

73