Читаем Социальные коммуникации полностью

Драматургия телеигры «Слабое звено» повторяет зарубежный аналог, где телеведущий задает вопросы, выявляющие интеллектуальный уровень игроков, а точнее, их знание ответов на предлагаемые вопросы. Игроки за ответы получают баллы; в рамках игры участникам периодически предоставляется возможность высказать свое мнение о том, кто остается в игре и кто уходит (тот, кто выбывает, и есть «слабое звено»). Объективных критериев для выхода из игры нет, поэтому в итоге остаются и выигрывают не те, кто более удачно ответил, а те, кто оказался самым жестоким и коварным.


Мотивационно-целевая структура телепрограммы «Слабое звено»

1-й уровень– интенция (зачем? почему? для чего?): привлечение аудитории к телепрограмме, развлечение аудитории

а) тезис (словесно не выражен): для достижения цели (телепрограмме – привлечь аудиторию, игрокам – выиграть деньги) участники игры могут поступать неэтично по отношению друг к другу.

2-й уровень (общее содержание):

а) аргументы – выигрывает тот, кто применяет неэтичные приемы;

б) контраргументы – их нет;

в) проблемная ситуация:

– можно выиграть много денег;

– игроки некорректно относятся друг к другу.

3-й уровень – второстепенные элементы:

а) иллюстрации к тезису – игровые ситуации (процесс игры).

4-й уровень – третьестепенные элементы:

а) общий фон к тезису: бесстрастное и даже жесткое (по условиям игры) поведение телеведущей;

б) общий фон к проблемной ситуации: реакции игроков;

в) фоны к фонам: содержание вопросов конкурса, музыкальное сопровождение, оформление студии.


Основную мотивационно-целевую направленность телепрограммы, связанную с желанием привлечь аудиторию, и ее основной тезис – оправдание (принятие) и игроками, и самой телепрограммой неэтичных поступков и приемов для достижения целей – поняли 35,8 % опрошенных школьников (адекватное восприятие). Интерпретировали частично адекватно содержание телепрограммы 41,2 % опрошенных, 22,6 % интерпретировали неадекватно.

Понимание школьниками коммуникативной интенции создателей телепередачи оказалось более высоким, по сравнению, например, с восприятием общественно-политических телепередач. Как показывают исследования, увеличение числа адекватных интерпретаций наблюдается при транслировании художественных произведений, отличающихся высокодуховной, «открытой» интенциональностью, либо – в случае «опускания» коммуникатора до банальностей. Судя по примитивной мотивационно-целевой структуре телепрограммы «Слабое звено», здесь как раз второй случай. Большей части аудитории, понимающей «жесткий» замысел (адекватно воспринимающая группа), телепрограмма не нравится, либо их отношение к ней двойственное: «и да, и нет». Следует отметить, что недовольные есть и среди тех, кто обнаружил навыки частично адекватного и даже неадекватного восприятия: многим телезрителям неприятны алчность игроков, их враждебность друг к другу.

Однако в данных группах недовольных программой, как и следовало ожидать, оказалось меньше, чем тех, кому программа нравится: большая часть «довольной» аудитории телепрограммы «Слабое звено»– среди частично адекватной и неадекватно интерпретирующей группы.

Притягательность телепрограммы связана для многих школьников из таких групп с удовлетворением не самых лучших, довольно-таки низменных чувств. Из анкет: «Нравится смотреть высказывания выбывших людей»; «интересно смотреть на неудачи других людей». В последних двух группах представлено и наибольшее число тех, кто хотел бы поучаствовать в подобных играх.

Большинство опрошенных школьников не связывают основную направленность (адресность) телепрограммы с развлечением или познавательностью. Такое восприятие не удивляет: конкурсные задания, обнаруживающие знания игроков, выполняют в композиции телепрограммы всего лишь роль «общего фона», на котором оказалось возможным реализовать истинную интенциональность передачи, связанную с желанием любой ценой завоевать внимание телезрителя.

Совокупность полученных данных позволила сделать вывод о том, что телепрограмма нежелательна для досуга школьников.


 Социальная диагностика телепрограммы «Последний герой-2»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука