Социальные сети

— Знаешь, Дани, я всегда жалела о том, что в детстве вы с Эль так и не подружились, — медленно, раздумчиво поглядывая на сына, начала Мив-Шер. — Наверное, это можно было исправить тогда, когда ты и Эль были ещё маленькими. Заставь я тебя тогда быть терпимее к девочке или отправь я тебя в школу по соседству с той, где училась Эль, и всё было бы по-другому. Ты научился бы видеть в Эль сестру, заботиться о ней, уважать её, а не воспринимать как досадную помеху — или как человека, чужого тебе. Но Дэвид запретил мне давить на тебя. И я послушалась Дэвида. Я отступила… Впрочем, я уже тогда понимала, что если моё руководство ты только терпишь, то с Дэвидом ты считаешься. Не отрицаю, подход, который Дэвид нашёл к тебе, во многом оправдался. Ты научился выбирать главное. Сумел найти себя в этой стране. Серьёзно относишься к будущему. Даже то, в какой профессии ты видишь себя — в этом тоже заслуга Дэвида. К счастью для меня, ты хорошо помнишь и свою кровь. История твоего рода и долг перед ним навсегда отпечатаны на твоей руке. — Мив-Шер понизила голос и красноречиво указала глазами на белый crux ansata на правом запястье Дани. — Но есть то, что смущает меня. — Мив-Шер помолчала. — С возрастом ты всё больше похож на Амира.

— Мам, я, конечно, понимаю, что теперь ты замужем за Дэвидом. Но сейчас ты говоришь о моём родном отце, — ощетинился Даниэль.

— А ты считаешь, что знал Амира лучше меня? Ну, тогда скажи мне, каким он был, твой родной отец? Что делал, чем занимался? Чему он посвящал свою жизнь, когда не рассказывал тебе сказки? — невозмутимо предложила Мив-Шер. От неожиданности Даниэль моргнул и не нашёлся с ответом. — Вот именно, — прохладно кивнула женщина. — Ты мало, что знал о своём отце — ты просто им восхищался. А я всегда была рядом с Амиром. Я хорошо его знала… И я говорю тебе: кое в чём ты — его полная копия. У тебя то же незабываемое лицо, тот же нрав — и самоуверенность. Для тебя просто не существует слова «нет». Возможно, именно поэтому ты так нравишься девушкам… Но я совсем не уверена, Дани, что ты вообще можешь любить женщину. Конечно, я говорю о сердечной привязанности, о душевной близости, а не о… о… — И тут Мив-Шер запнулась и покраснела, как девочка.

Даниэль фыркнул: смущение матери позабавило его.

— А теперь, что касается твоей сестры, — проигнорировав усмешку, скривившую губы сына, Мив-Шер перешла к самому главному — к тому, что волновало её превыше всего: — Дани, Эль — не ты. Я — женщина, которая Эль воспитывала. Есть то, что невозможно увидеть глазами, но это то, что чувствует душа матери. И я говорю тебе: в Эль — иная порода. Твоя сестра принадлежит к тем, кто рождается только с одним сердцем. — Мив-Шер подняла на сына глаза. — Такие, как Эль, любят только один раз и навсегда — порой, до самоотречения… И если люди, подобные Эль, со временем осознают, что избранник их недостоин, что он обманул их, они не перестанут любить его, даже если весь мир будет против. Эта любовь без условий, она — вечная и настолько сильная, что может сломать жизнь и расколоть сердце. А я, как мать, не допущу, чтоб с Эль случилось дурное.

— Слушай, мам, какое мне дело до сердца Эль? — Даниэль поднял брови. Но Мив-Шер хлопнула ладонью по столу, запретив перебивать себя:

— Помолчи и дослушай. Повторяю тебе: я не допущу, чтоб с тобой или Эль однажды случилось дурное, — уже без обиняков припечатала Мив-Шер. — Я знаю, кто такая Эль — и знаю, на что ты способен. И если ты видишь в Эль девушку, на которую ты, быть может, однажды захочешь предъявить права, польстившись на её внешность, то Эль, к счастью, пока воспринимает тебя только как старшего брата. Я знаю, что девочка, не смотря на твою отстраненность, всегда тянулась к тебе. И сейчас ещё тянется…

Поэтому, пока не поздно, прошу тебя, Дани, воспользуйся её добрым отношением. Примирись с сестрой. Впусти Эль в свою жизнь. Стань ей защитой, опорой… В конце концов, познакомь Эль с этой твоей избранницей, — и Мив-Шер поморщилась, — с этой своей Кэтрин. Но, конечно, только в том случае, если у вас с Кэтрин всё серьёзно, — быстро поправилась Мив-Шер. — Но если в твоём сердце, в твоей голове есть хоть одна дурная мысль, то запомни: хочешь ты этого или нет, но Эль — твоя сестра. Дэвид усыновил тебя, и, это значит, что вы с Эль — сиблинги24. Ты знаешь, что это такое? Для всех вы — только родственники. Именно поэтому Эль никогда не выберет тебя. А что касается тебя, Дани, то я могу добавить только одно: в Англии, где ты живешь, связь между сиблингами — позор. А в исламском мире, где ты родился, этот позор карается смертной казнью. Как аборт. Как убийство детей. Как отречение от веры.

Мив-Шер помолчала. Даниэль внимательно смотрел на мать.