Социокультурное пространство современного российского города (на материале анализа города Красноярска)

Во-вторых, если обратиться непосредственно к облику города, можно отметить, что он имеет тесную связь с природным ландшафтом. Конечно, по сравнению с извилистыми деревцами и крутыми изгибами гор, он выглядит прямым, упорядоченным и правильным, но ожидаемой дисгармонии здесь не наблюдается. Город вписывается в природный ландшафт и во многом подражает ему. Так, вытянутым вверх зубьям гор вторят вытянутые вверх стрельчатые перекрытия домов, луковичные главки церквей. Сам камень городских стен будто взят с этих горных пород, они будто говорят, что город был не построен, а сама природа его породила. Город возвышен, он уподобляется холму или горе, неприступной и непоколебимой тверди.

В-третьих, изображения демонстрируют преимущественно радиально-концентрическую планировку городов, характерную для «стихийных» городов, не разумно спланированных, предусматривающих жесткую социально-политическую организацию общества, а возведенных скорее по чувственному наитию.

Основными элементами города выступают городские стены, храм и княжеские палаты. Городские стены – это мощная ограда с оборонительными башенками. Город – это крепость, «детинец». Он находится под защитой, в него практически невозможно попасть. Лишь на рис. А.6 (см. прил. А), где изображение монастыря полностью воспроизводит вид города, представлены ворота как единственный вход в таинственный мир города. Стены не только определяют городское пространство, задают ему границы, но и «укрывают» город, «защищают» пространство порядка и культуры от неосвоенного и дикого мира природы, от всего чужого и чуждого. Как отмечает С. Д. Домников, «происходит разделение космоса и хаоса» [78, с. 221]. Преодолевая главные городские ворота, человек оказывался в совершенно ином пространстве, двигаясь к центру города, он шел к самому значимому и священному в нем. Город сам вел его. Основные архитектурные объемы увеличивались от периферии к центру, от стен города к его узловому центру.

Храм обязательно располагается в центре городской композиции. Он приподнят и освящает архитектурный облик города, задает вектор жизни его жителям и гостям. Своим внешним и внутренним устройством, в котором прослеживаются принципы иерархии, город отсылает к прообразу – Небесному Иерусалиму, тем самым показывая определенную судьбу города, его миссию. Подобное сравнение указывает на то, что христианская концепция города как Иерусалима была воспринята из Византии. Отсюда подчеркивается преемственность культуры. Русский город еще не был центром мировой святости, но он был един со всем христианским миром, занимал место в его истории. Но в то же время, как показывают сами миниатюры, эта преемственность была со временем несколько видоизменена.

На Руси церковь и княжеская власть изначально были нераздельны. Власть была сосредоточена в городах, выступающих центрами религиозной жизни. Именно власть создавала города и распространяла христианскую религию по русской земле. Как итог – город стал обладать исключительным культурным значением, его природа воспринималась как властно-сакральная. Доминанты церквей и княжеских палат являются ключевыми элементами в композиции городского пространства. Это знаки исключительности места, в которых объединены божественная власть и княжеская сила.

То, что именно храмы задают вектор жизни горожан, можно обнаружить через анализ пространственного решения изображений. Везде акцентируется вертикаль. Такой прием онтологически связан с предметным миром православного богослужения. О. Г. Ульянов отмечает, что «на миниатюрах воспроизведены те же самые семантические построения, которые возможно увидеть на иконостасе» [237].

Наличие палат указывает, что город – это своеобразное проявление власти. Сюда с округи (пригородов и окраин) стекаются все ресурсы, и отсюда же на нее оказывается влияние. Все ключевые решения исходят из города. Город занимает верхнюю позицию в иерархии территорий. А самое главное то, что именно городская культура воплощает в себе образ государства и эпохи, пространственно-временные характеристики проживающего в нем общества.

В-четвертых, на миниатюрах представлено изображение сжатого во времени и пространстве действия, четко локализованного за счет персонажей и конкретного города. В отдельных работах (см. прил. А, рис. А.1, А.3, А.4) информационная емкость еще больше, так как увеличена протяженность действий персонажей во времени. Это поднимает такие вопросы, как «временность» и «вечность» в городской среде.