Читаем Социология: Левиафан и дитя полностью

Возлюби ближнего как самого себя? А что же делают все негодяи, объединившись в то или иное священное сообщество? Именно это. Этимологические корни «фашизма» заключены в слове «сплоченность». Возлюби ближнего больше, чем самого себя. Но это психологически невозможно, ибо вся психология начинается с солипсизма. Попробуй просто не любить себя. Это и есть задача, поставленная Иисусом (а также Гаутамой, Гераклитом и Лао-цзы). Пожалуй, тогда тебе и до ближнего не будет дела. По крайней мере, ты не станешь лгать, красть, убивать и прелюбодействовать, ибо все это делается из любви к себе. Но тогда лозунг «За Бога, Царя и Отечество» тоже перестанет иметь для тебя силу. А зачем Бог, Царь и Отечество тому, кто не любит себя? За порогом брошенного жилища его ждут смерть и Царство Небесное.

Все начинается с естественного эгоизма, эволюционно закрепленного в психике любого живого существа как инстинкт самосохранения. Этого же требует физиология: избегать боли и неприятных ощущений. Сколько не говори, что боль – лишь иллюзия, иллюзия остается болезненной. Мы вправе сказать, что любой организм обладает биологическим патриотизмом по отношению к самому себе. С него и начинаются все остальные формы патриотизма.

Будет считать по определению орбиталь естественного эгоизма нулевой. Соответственно, все прочие орбитали, возникающие вокруг нее, как то: фамильные, родовые, дружеские, классовые, региональные, национальные (при условии, что мы можем все их выявить) и т.д. вплоть до вселенских, – нумеруются по возрастающей.

Закон орбиталей. Патриотическое (эмоционально-нравственное) значение орбиталей убывает пропорционально их номеру.

Возможно, кто-то захочет сразу опровергнуть этот закон, приведя в качестве контрпримера многочисленные акты самопожертвования людей в военных условиях. Зачем человеку идти на смерть, если в нем преобладает эгоизм? Но тогда войны вообще должны быть невозможны, ведь никто не хочет умирать.

Во-первых, акты подобного самопожертвования являет нам и дикая природа: самка может погибнуть, защищая свое потомство, а самец погубить себя, добиваясь внимания самки. Все это – игры инстинктов, которые естественным образом включены и в психологию человека. Героем могут двигать инстинкты, или причиной его подвига может оказаться совершенно подавленная воля, или он до последнего момента рассчитывал на успешный конец, или шел на смерть в ожидании вознаграждения на небесах и в памяти потомков. Во-вторых, умирая за родину, человек всегда умирает в первую очередь за своих близких (даже если он, будучи зомбирован пропагандой, считает таким близким Вождя нации). Наконец, на миру и смерть красна. Тщеславие тоже может стать поводом для смерти.

Лучшим же подтверждением Закона орбиталей послужит такой мысленный эксперимент (его можно провести и лабораторно, тестируя мозг). Человеку предъявляют список новостей, в числе которых: (i) взрыв сверхновой звезды II типа в удаленном космосе, (ii) ураган на другом конце планеты и (iii) авария в доме, где он живет. Нетрудно угадать степень интенсивности его реакций: они будут усиливаться по мере сужения области последствий перечисленных событий вокруг данного человека.

Дети в Африке голодают. Кому это мешает спать но ночам, кроме их родителей? Мозг защищается в точном соответствии с Законом орбиталей. Он не в силах сострадать всему смертному человечеству. Нужно понимать, что мозг – величайший труженик, день и ночь контролирующий функции организма на протяжении всей его жизни, и единственное отдохновение от забот, которое он может себе позволить, это – самостимуляция. Безмерный патриотизм убьет его чрезмерными заботами и не оставит ни грамма удовольствия от жизни. Поэтому в основе всех форм патриотизма лежит здравый смысл. Т.о. Закон орбиталей совершенно рассудочен и преисполнен той мудрости, которой наш мозг с нами даже не делится, заставляя реагировать на информацию или игнорировать ее подсознательно.

Выясняется, что патриотизм – это фундаментальная проблема бытия, ибо человек – существо социальное, и по утверждению Аристотеля, вне социума он – или бог, или зверь. Так в какие социальные условия нужно поставить человека, чтобы в нем было побольше божеского и поменьше звериного? Как правильно обустроить планету, на которой он проживает свою жизнь?


II. Иерархия и Природа

Иерархия – совершенно естественная структура в природе. Обычные агрегатные состояния вещества, скажем, в виде воды или металла, не являются иерархией. Вода – однородна, а металл связан кристаллической решеткой. Удаление некоторой части ничего в них не меняет. Но отдельно взятая молекула воды или атом, изъятый из кристаллической решетки, – это уже иерархия, и удаление любого члена в них меняет иерархию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Наши разногласия. К вопросу о роли личности в истории. Основные вопросы марксизма
Наши разногласия. К вопросу о роли личности в истории. Основные вопросы марксизма

В сборник трудов крупнейшего теоретика и первого распространителя марксизма в России Г.В. Плеханова вошла небольшая часть работ, позволяющая судить о динамике творческой мысли Георгия Валентиновича. Начав как оппонент народничества, он на протяжении всей своей жизни исследовал марксизм, стремясь перенести его концептуальные идеи на российскую почву. В.И. Ленин считал Г.В. Плеханова крупнейшим теоретиком марксизма, особенно ценя его заслуги по осознанию философии учения Маркса – Энгельса.В современных условиях идеи марксизма во многом переживают второе рождение, становясь тем инструментом, который позволяет объективно осознать происходящие мировые процессы.Издание представляет интерес для всех тек, кто изучает историю мировой общественной мысли, стремясь в интеллектуальных сокровищницах прошлого найти ответы на современные злободневные вопросы.

Георгий Валентинович Плеханов

Обществознание, социология
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука