Социология вещей (сборник статей)

Биографии вещей порой помогают выявить эти «затененные» аспекты. Например, в ситуациях культурных контактов они могут продемонстрировать правоту антропологов, утверждающих: при заимствовании чужих предметов – равно, как и чужих идей – существенен не сам факт заимствования, а то, каким образом они культурно переопределяются для использования в новой роли. Из биографии автомобиля в Африке можно выудить массу культурных данных: как он был приобретен, каким образом и от кого получены деньги на его покупку отношения продавца и покупателя, для чего автомобилем обычно пользуются, кто чаще всего на нем ездит и кто берет его взаймы, как часто его берут взаймы, гаражи, в которых его держат, отношения его хозяина с механиками, переход автомобиля из рук в руки с течением лет, и, наконец, как избавляются от остатков машины, когда она разваливается. Из подробностей такого рода могут сложиться самые разные биографии, в зависимости от того, принадлежит ли машина американцу – представителю среднего класса, индейцу навахо или французскому крестьянину.

Составляя биографию, мы априори определяем то, что окажется в центре внимания. Мы признаем, что у каждого человека есть много биографий – психологическая, профессиональная, политическая, семейная, экономическая и т. д. – в каждой из них учитываются определенные аспекты его жизни, а прочие отбрасываются. Биографии вещей не могут не быть столь же однобокими. Очевидно, чисто физическая биография машины сильно отличается от ее технической биографии, известной как ремонтная ведомость. Кроме того, можно составить экономическую биографию автомобиля, учитывающую его первоначальную стоимость, цену при продаже и перепродаже, скорость падения его стоимости и зависимость этой стоимости от кризисов, а также типичные расходы на содержание в течение нескольких лет. Можно написать несколько социальных биографий машины: в одной биографии рассмотреть ее место в экономике семьи, которой она принадлежит, в другой – сопоставить историю ее перехода из рук в руки с классовой структурой общества, а в третьей сфокусироваться на роли автомобиля в социологии родственных связей семьи – например, изучать ее влияние на ослабление социальных связей в Америке или на их укрепление в Африке.

Все подобные биографии – экономические, технические, социальные – могут отличаться самой разной культурной информативностью. Все зависит не от содержания биографии, а от того, как и с какой точки зрения оно рассматривается. В культурно информативной экономической биографии объекта последний исследуется в качестве культурно сконструированной единицы, наделенной культурно специфическим смыслом, подвергающейся классификации и реклассификации в рамках культурно наполненных категорий. Именно с этой точки зрения мне хотелось бы предложить рамки изучения товаров – или точнее, коль скоро речь идет о процессах, рамки изучения товаризации. Но сперва зададимся вопросом: что такое товар?

Уникальное и общее

Я исхожу из того, что товар – это универсальный феномен культуры. Существование товаров логически вытекает из существования сделок, которые включают обмен вещами (товарами и услугами); обмен является универсальной чертой социальной жизни людей и, согласно некоторым теориям, составляет ее фундамент (см., например: Homans 1961; Ekeh 1974; Kapferer 1976). Общества отличаются друг от друга тем, каким образом товаризация, выступающая в качестве особого выражения обмена, структурируется и соотносится с социальной системой, факторами, способствующими товаризации или затрудняющими ее, долговременными тенденциями, связанными с распространением или стабилизацией этого процесса, и со сказывающимися на нем культурными и идеологическими условиями.

Итак, что же делает предмет товаром? Товар – это предмет, обладающий потребительской стоимостью, который в ходе отдельной сделки может быть обменен на иной предмет; последний, как свидетельствует сам факт обмена, обладает эквивалентной стоимостью в конкретном контексте, и согласно тому же самому определению, является товаром в момент обмена. Обмен может быть как прямым, так и осуществляться косвенным образом посредством денег, одна из функций которых – средство обмена. Соответственно, все, что можно купить за деньги, является в этот момент товаром, какова бы судьба ни ждала этот предмет после того как он перейдет из рук в руки (впоследствии он может подвергнуться растовариванию). Поэтому мы на Западе вследствие культурной близорукости обычно принимаем возможность продажи за безошибочный показатель товарного статуса, в то время как непродажность наделяет предмет особой аурой отстраненности от обыденного и повседневного. На самом же деле, конечно, возможность продать предмет за деньги – необязательный признак товарного статуса, если вспомнить о наличии товарного обмена в немонетарных экономиках.