Социопат по соседству. Люди без совести против нас. Как распознать и противостоять

На поле боя и вне его, для сражающихся и для тех, кто остался дома, конкретная война должна быть изображена «решающей» или даже «священной» схваткой между добром и злом. Именно такой посыл распространяют власти во всех конфликтах и с одной, и с другой стороны. Например, когда началась война во Вьетнаме, американцев неоднократно заверяли, что они и только они могут спасти южновьетнамский народ от террора и порабощения. Выступления лидеров в военное время (а теперь, напомню, появилась возможность трансляции прямиком в наши гостиные) всегда развивают тему абсолютно необходимой миссии, «призыва свыше», который оправдывает убийство. И, как ни парадоксально, власть может легко добиться своего по той причине, что совесть ценит высокое призвание и чувство принадлежности к «правильной» группе. Другими словами, совесть легко обмануть, когда дело доходит до убийства совершенно незнакомых людей, – достаточно грамотно изложить мотивацию.

Тот факт, что психология может предоставить военным способы формирования убийц из противников убийства и то, что эти наработки используются, – новость, конечно, удручающая. Но и в плохих новостях есть частица надежды, сверкающая как алмаз во тьме. Мы начинаем понимать, что люди не являются машинами для убийства, хотя время от времени и считаем себя таковыми. Даже в условиях реального боя мы часто воздерживаемся от использования оружия или целимся мимо, потому что, пока нашу совесть не заставили замолчать под колпаком подчинения авторитету, ее голос будет напоминать нам, что мы не должны убивать.

Поскольку суть войны – убийство, война – это конечный спор совести и авторитета. Наше седьмое чувство требует, чтобы мы не отнимали жизнь, а когда власть побеждает совесть и солдата побуждают убить в бою, он скорее всего пострадает от посттравматического стрессового расстройства, сразу и на всю оставшуюся жизнь: травмированная память будет провоцировать депрессии, разводы, зависимости, язвы и сердечные заболевания. И напротив, исследования ветеранов Вьетнама показали, что те, кому посчастливилось не попасть в ситуации, когда их вынуждали убивать, симптомам ПТСР подвержены не больше, чем не воевавшие[32].

Разрушительное соревнование между нашим нравственным чувством и давлением авторитетных фигур продолжается почти непрерывно, поскольку человеческие существа живут в иерархических обществах последние пять тысяч лет, в течение которых охочий до земли лендлорд, или король, или лидер нации может приказать менее влиятельным людям пойти сражаться и убивать. И видимо, эта борьба совести не разрешится в течение жизни наших детей и наших внуков.

Послушание – 6, совесть – 4

Стэнли Милгрэм, который продемонстрировал, что по крайней мере шесть из десяти человек склонны идти до конца в подчинении авторитетному лицу, также указал, что те, кто не отказывается подчиняться, также страдают психологически. Часто человек, который демонстрирует неподчинение, оказывается в противоречии с общественным порядком и может испытывать давящее чувство, что он был неверен чему-то или кому-то, чему (кому) пообещал свою верность. Подчинение пассивно, и только неподчинившийся человек, по словам Милгрэма, несет «бремя своего действия». Если мужество заключается в действиях «по совести» вопреки своему страху или иным чувствам, тогда сила – это способность слышать совесть и поступать согласно ей, вопреки требованиям властей.

Сила важна, потому что шансы одержать победу в противоборстве с авторитетами слишком малы.

Чтобы проиллюстрировать это, я предлагаю вообразить группу из ста взрослых. Четверо в моей гипотетической группе – социопаты: у них нет совести. У оставшихся девяноста шести совесть есть, но 62,5 процента из них будут подчиняться власти, и, вполне возможно, власть будет представлять агрессивный социопат. Остаются тридцать шесть человек, которые могут нести бремя своих поступков; тридцать шесть – это немногим более, чем треть группы. Нельзя сказать, что у них нет шансов противостоять авторитетам, но дело не легкое.

Есть и еще и одна проблема: как ни странно, большинство социопатов невидимы. Обратимся к этой дилемме и примечательному случаю Дорин Литтлфилд.

Глава 4 Самый приятный человек в мире

Я видел оборотня, пившего пино коладу в Трейдер Викс. У него были идеальные волосы.

Уоррен Зевон