Социум

— Сергей, мы с тобой давно знакомы, уже третий раз вместе в космосе. Поэтому тебе, и только тебе, я расскажу. Но остальным — ни-ни!

Сергей энергично кивнул. Джон продолжил:

— Ты пойми, Сергей, людям больше не интересен космос. Когда все только начиналось — да, это был ажиотаж, это была новая американская мечта. Каждый первый мальчишка хотел стать космонавтом. А сейчас таких, как ты, целеустремленных, остались единицы на всю планету. А ведь космос стал дешевым! У нас тут глобальные проекты! Но некому заниматься ими. Люди уткнулись в свои телефоны. Понимаешь?

Сергей снова кивнул.

— Ну не знаю. Как можно сравнивать какие-то там телефоны и красоту космических просторов! Здесь же все не так, здесь я словно соединяюсь со Вселенной!

— А вот представь себе, большинству людей этого не надо. Такие, как ты — даже не статистическая погрешность. В общем, не нужен людям космос. Не хотят они идти в космонавты. И ничем их сюда не заманишь — даже баснословные зарплаты предлагали. Никто не захотел тратить десятилетие на подготовку и лететь. Ну, кроме таких, как ты, самородков. Айфоны украли у нас космос.

Сергей не понимал, к чему клонит капитан. Тот наклонился к инженеру и понизил голос:

— И что же ты думаешь? Два года назад наш американский космонавт сделал селфи на орбите и выложил во всех социальных сетях! И подписал: «А вам слабо?» И тут один гений из Пентагона решил, что раз айфоны украли у нас космос, то они же и вернут его! Он решил на этом рекламную кампанию сделать. Любой желающий мог сделать селфи в космосе. Надо только заявку подать. И как думаешь, сколько заявок было подано?

Сергей пожал плечами.

— Триста тысяч только в первый час. Само собой, большинство из них — отборные фрики, ни на что не годные. Их мы отсеяли сразу. Но даже среди любителей селфи есть весьма толковые люди. Отбор был очень жесткий — почти как для настоящих космонавтов. Железное здоровье, тренировки в изолированных кампусах, сотни часов с психологами, тысячи лекций и экзаменов. Все было. Очень многие сдались, не выдержали. Но многие и остались. Ради самого крутого селфи они были готовы выдержать все это. И теперь у нас есть тысячи таких полукосмонавтов. Это больше, чем космоотряды за все годы до этого. Вместе взятые.

Сергей снова потянулся к фляге, обдумывая услышанное.

— Слушай, Джон, но ведь они реально не профессионалы. Любой из них имеет производительность и эффективность в пять раз меньше, чем самый плохой наш инженер. Почему ты согласился на это?

Джон поморщился.

— А ты думаешь, я мог не согласиться? Да, черт возьми, я мог не согласиться! И тогда их принимал бы другой, более сговорчивый капитан. Политическое решение было принято: на орбите нужно много трудяг — вот вам трудяги! То, что ты как пять их, я даже не спорю. Может быть, ты как десять их. Вот только ты один, а их сотня. А вскоре будет еще одна. Так что тут количество выигрывает у качества. У каждого из них есть контракт, и свои человеко-часы они обязаны отработать. Хочешь повысить эффективность? Будь строже с их ежедневными отчетами. Не принимай работы, заставляй переделывать. И они у тебя по струнке будут ходить!

Сергей покрутил в руках полупустую флягу. У него появилась мысль получше.

После разговора с капитаном Сергей стал более внимательно следить, как проводит свободное время его бригада. И ведь точно! Не проходило и пяти минут, как кто-нибудь из них делал фотографию себя любимого. На фоне иллюминатора с ночным небом, с тюбиком космического борща в руке, в скафандре возле шлюза.

И Сергей стал помогать им. Фотографировался вместе с ними, делал групповые фото издалека, подсказывал, где виды интереснее. Его авторитет как бригадира вознесся до небес. Теперь на стройке его слушались с полуслова, и производительность существенно выросла на зависть соседним бригадам.

За следующую неделю работы на стройке БОС было сделано столько же, сколько за два месяца до этого. Роберт действительно оказался отличным работягой, и ему на самом деле лучше все было объяснять на пальцах. Английского он почти не понимал, а вот пантомиму усваивал на лету. Нилуфар обладала удивительной точностью движений, и ей стали доверять самые ювелирные работы, требующие максимальной аккуратности. Диего оказался мастером на выдумки, облегчающие повседневный труд строителей. Его системы из балок и рычагов позволяли двигать в одиночку такие грузы, для которых раньше требовалась целая бригада.

Кто халтурил поначалу — так это Максим. Видимо, переживал из-за утраченного внимания компании. Работал словно через силу, нехотя, язвил при встрече. Сергей иногда даже начинал жалеть, что на БОС нет такого заведения, как гауптвахта.

Однако даже Хлыщ постепенно втянулся в процесс. Вряд ли ему стало стыдно — Сергей списывал его успехи на земных психологов, с которыми ежедневно общались все разнорабочие.

Наконец, прошло два месяца продуктивной работы, и защитную сферу стройплощадки досрочно переместили, чтобы собирать новые модули БОС. Пришло время прощаться с «космическими гастарбайтерами», как шутливо называли их на станции.