Соцветие миртериума

– Алво Равел, алхимики и твои предки, – холодно сказал я. – Ты носишь имя алхимиков. Выбирай выражения.

– Я ношу имя погибшего дяди, – упрямо возразил мальчишка.

– Ты назван в его честь, да, но твое имя принадлежит второй части твоей семьи. Это не имя Сериона.

– Равелы – моя семья. – Отрезал мальчишка. – Этих я знать не желаю.

Иногда мне жутко хотелось надавать ему по шее самостоятельно, а не в очередной раз сообщать Рэйо о его дурном поведении. Я вспоминал в такие моменты Тэммо, который стоял и рассматривал верхушки сосен, пока рядом с ним умирал человек, – то, что показал однажды брат. Но у Тэммо, к слову, был вполне весомый повод упрямиться и вести себя не слишком дружелюбно, к тому же мальчику хватило одного замечания старших, чтобы уняться. Серьезно, я не понимаю, в кого Алво таким уродился. Основная проблема заключалась даже не в том, что он по детской глупости относится к непохожим на себя плохо. Нет. Алво никогда в жизни не отрицал, что алхимики маги. Он презирал их за то, что эти маги делают не то, что считает верным он сам. И от осознания подобного мне становилось жутко не по себе. Я просто не понимал, что вырастет из ребенка, который совершенно осознанно и взвешенно принимает для себя подобные решения. Потому что это уже не безразличие к тем, кого не желаешь признавать равными. Это отвращение к равным за то, что они не подчиняются твоему желанию.

– Если я еще хоть раз услышу от тебя что-то в таком духе, – мрачно пообещал я, – гнев твоей бабушки покажется тебе забавной шуткой, Алво.

– Она бросает меня, – с неожиданной тоской пожаловался мальчишка, полностью проигнорировав мою фразу. – Бросает нас.

– Никого она не бросает. Любой из нас всегда желанный гость в ее доме. А сама она навсегда остается Идой Равел. Частью нашей семьи. Алво, хотя бы из уважения к бабушке прояви понимание к ее желаниям и ее родичам. Это не слишком тяжело, как мне кажется.

– Хорошо. – Он развернулся, пошел к двери и бросил уже на пороге: – Ради нее я их потерплю.

Я смотрел в закрывшуюся дверь с каким-то очень странным чувством опустошения. Единственный маг в двух поколениях. Бездна, сестренка, пусть твоя идея со школой принесет хоть какие-то плоды. Потому что больше ни тебе, ни твоему искусству надеяться явно не на что.