Соцветие поэтов

Шумиха вокруг имени юного дарования стала постепенно стихать и, наконец, уступила место равнодушию, а в 13 лет о Нике начали забывать. Подросток, сочиняющий стихи, — весьма обыденное явление. Наверно, именно поэтому публика потеряла всякий интерес к творчеству Ники Турбиной. К тому же, наступили другие времена, когда народ больше интересовали цены на водку и колбасу, нежели успехи юных талантов.

В семье Турбиных тоже произошли перемены. Выходит замуж и рожает второго ребёнка Майя Анатольевна — мама поэтессы. Сестра Ники — Маша, к великому облегчению матери, стихов писать не будет!

Ника решает продать своего «Золотого льва», но не целиком, а по кусочкам. Пилкой для ногтей она отрезает от статуэтки хвост, чтобы отнести в ломбард. Под позолотой прячется гипс! Международная награда на поверку оказывается простым гипсом.

Кроме того, взрослеющая Ника, не нашедшая общего языка с новой семьёй, бунтует. «Нам с ней стало очень сложно, — признавалась Майя, — с ней начались беды: Ника резала себе вены, выбрасывалась из окна, пила снотворное. Я так понимаю, что ей просто было страшно входить в жизнь…»

Ника уже не понимала, как жить. Как и зачем, если все этапы пути нормального поэта — слава, аплодирующие залы, автографы поклонникам на обложках собственных книжек, международные премии — уже позади? Просто бродила как сомнамбула, бормоча под нос никому не нужные строки.

События, происходившие в жизни Ники в дальнейшем, сменяли друг друга подобно кадрам странного, безумного, страшного кино. Ника совершила много разных, иногда странных и нелепых поступков, которые можно расценивать, скорее, как бунт отвергнутого подростка.

В 16 лет она под предлогом учёбы уезжает в Швейцарию лечить нарушенную психику и вступает в гражданский брак со своим психиатром, синьором Джованни, 76-летним профессором, гражданином Швейцарии. Муж старше на 60 лет, к тому же целыми днями пропадающий в своей клинике. По одной версии, он был милейшим человеком, давним поклонником её поэзии, по другой — чуть ли не маньяком, «зверски ревнивым старикашкой». Ника не любила вспоминать о своём муже, отвечала коротко и уклончиво: «Всё было красиво и трагично, как растоптанная роза».

Мучаясь от безделья на шикарной вилле под Лозанной, Ника начинает пить, а через год возвращается домой, оформив развод. По её словам, она поняла, что «кроме России, я жить нигде совершенно не могу. Хотя это звучит банально, патриотический идиотизм, видимо, во мне присутствует».

Шансов остаться за границей у Турбиной было предостаточно — когда, ещё в 1986-м году она прилетала в Америку, её и бабушку два часа не выпускали из аэропорта, всё спрашивали, не хочет ли она эмигрировать.

Затем Ника оказалась в Москве, пыталась учиться во ВГИКе. Затем в Московском институте культуры, куда её приняли без экзамена по русскому языку, она ведь так и не научилась толком писать. Вернее, разработала свою систему знаков, понятную лишь ей одной. Курс вела Алёна Галич, дочь известного поэта и барда, ставшая её любимой учительницей. Ей Ника писала расписку: «Я, Ника Турбина, даю слово своей преподавательнице Алёне Галич, что больше пить не буду». Но в конце первого курса, незадолго до экзаменов, девушка уехала в Ялту, к экзаменам она не вернулась. Мечтала стать режиссёром, но институт так и не закончила.

Потом выступала в качестве топ-модели — несколько её снимков было опубликовано в «Плейбое». Затем и до конца жизни, вместе со своим гражданским мужем Сашей Мироновым, вполне талантливым, но спившимся на фоне профессиональных неудач актёром, руководила театром — студией «Диапазон» на окраине Москвы.

И всё время продолжала писать стихи. Писала на клочках бумаги, на салфетках. На каждом попавшемся под руки клочке возникали талантливые строчки. Но она тут же забывала про них, писала снова, рвала в клочья. Жаловалась, что никому её стихи больше не нужны. «Зачем я их пишу? Не надо мне жить!… Если бы хоть 5 человек пришло меня послушать, ну, хоть один человек!»

Увы, стихи приходилось читать лишь самой себе, да опухшим от пьянства случайным приятелям.

Ступеньки вниз, или прерванный полёт

«Никогда не гибнешь от кого-либо другого, а всегда от самого себя». Ф. Ницше.

Полёт к звёздам обернулся трагическим пике. Ажиотаж вокруг малолетней поэтессы спал и, как это часто происходит, Нику со временем забыли окончательно. Слава исчезла так же неожиданно, как и появилась… А психологический стресс, который совпал с переходным возрастом, тем не менее, очень сильно повлиял на формирование психики.

У Ники не было ни образования, ни профессии, она толком даже не овладела грамотой. Никто и не позаботился о том, чтобы чудо-ребёнок, в трансе диктовавший стихи, восхищавшие весь мир, выучился грамотно писать! Никто не подсказал девочке, как дальше раскрывать и шлифовать свой поэтический дар. Она оказалась просто выброшенной на обочину.