Сотворение брони

Сознавая серьезную опасность, которая нависла над нашей великой Москвой, мы объявляем наш комсомольско-молодежный уча-, сток фронтовым.

Бойцы фронтового участка дают священную клятву красным воинам - все задания выполнять с максимальной быстротой и четкостью, давать на расточных станках по 3 - 4 нормы.

С сегодняшнего дня считаем себя рабочими-фронтовиками, которые обязуются, не щадя своих сил, не считаясь с усталостью и временем, выполнять любое задание для Красной Армии.

Мы вносим предложение создать в каждом цехе нашего завода фронтовые молодежные бригады, которые бы своим героическим трудом, железной дисциплиной увлекали коллектив на новые подвиги. Будем своим трудом беспощадно громить фашистских гадов.

Мастер участка комсомолец Попов. Расточники Шукшин, Борцов, Коняхин, Андреев, Гайдамак.

Листовка- молния № 10 газеты «За тяжелое машиностроение», 27 октября 1941 года.

АКАДЕМИК И ТАНКОСТРОИТЕЛИ

1

Выдающийся ученый Евгений Оскарович Патон - создатель отечественной школы мостостроителей - неожиданно на шестидесятом году жизни оставляет любимую работу, прославившую его имя, и уходит в новую область техники - электросварку. Изобретенная в 1888 году в Полтаве русским инженером Николаем Николаевичем Бенардосом и примененная на практике горным инженером Николаем Гавриловичем Славяновым электросварка не получила распространения в царской России и возвратилась на родину только после Октябрьской революции. Но и в двадцатых годах она оставалась недоступной областью техники - ни научных разработок, ни технологии сварки, ни мало-мальски пригодного оборудования и в помине не было.

Патон начал почти с нуля.

В двадцать девятом году он создал электросварочную лабораторию со штатом в пять человек. Постепенно в нее потянулись талантливые студенты и молодые инженеры, поверившие в перспективность новой технологии. В тридцать четвертом году лаборатория была реорганизована в Научно-исследовательский институт электросварки Академии наук Украины - первый в мире исследовательский центр, решающий сложнейшую проблему современной техники.

Первая пятилетка института Патона оказалась победной для научного коллектива, сотворившего важнейшее открытие - автоматическую скоростную сварку под флюсом. Это было не повторение прежних методов, а революционный шаг в электросварке.

Двадцатого декабря 1940 года Центральный Комитет партии и Совет Народных Комиссаров заслушали сообщение Евгения Оскаровича о скоростной сварке под слоем флюса и, отметив неоценимое теоретическое и практическое значение этого открытия, приняли специальное постановление: внедрить новейшие автоматические установки Патона на двадцати крупнейших заводах страны, возложить на академика руководство всеми практическими работами на этих предприятиях, назначив его Государственным советником при Совете Народных Комиссаров СССР.

Он вышел из зала заседаний радостный и взволнованный: осуществлялась его заветная мечта.

Патон не заметил, как вслед за ним вышел Ворошилов:

- Простите, Евгений Оскарович, мне нужно кое-что узнать у вас, зайдемте в свободную комнату.

- Пожалуйста, товарищ маршал, я к вашим услугам.

Комната была маленькая, безлюдная, со старинной плюшевой мебелью. Ворошилов пригласил академика сесть рядом.

- Меня информировали об исследованиях, которые проводили ваши сотрудники на Южном танкостроительном. Не можете ли вы сообщить о результатах?

Весной, когда правительство решило запустить Т-34 в серию, перед коллективом Южного завода возникли сложные проблемы и среди них, пожалуй, самая сложная - сварка брони. Оказалось, что легированные стали не поддаются электросварке, образуют при сварке трещины в шве и околошовной зоне. Без решения этой технической задачи массовый ускоренный выпуск танков невозможен. Кошкин и директор завода Максарев обратились к Патону с просьбой выделить группу исследователей,

Ворошилов знал об этом.

Евгений Оскарович не спешил с ответом. «Нужно ли, - думал он, - раскрывать детали сложной работы?» И решил сказать о главном.

- К сожалению, товарищ нарком, проблема осталась пока нерешенной. Никто в мире не умеет сваривать броневую сталь. Правда, мы после создания установок скоростной автоматической сварки под флюсом, кажется, немного ближе подошли к решению задачи, чем исследователи на Западе. Однако найденные нами флюсы, годные для сварки вагонов, цистерн, котлов, для брони не пригодны. Мы ищем, будем продолжать поиски более совершенных флюсов и аппаратуры для сварки брони и новых технологических процессов, только это потребует массу времени. Зарубежные исследователи после своих неудач стали пессимистами: и за десять лет, говорят, результатов не добиться. А нас исследования на Южном заводе не обескуражили - через два-три года мы научимся сваривать броню, непременно научимся!

- Обстановка прижимает, Евгений Оскарович, напряженная международная обстановка. Прошу вас это учесть.

- Постараемся, товарищ маршал!

2