Сотворение брони

ЧЕТЫРЕ ДНЯ

Четыре дня было дано на проектирование совершенно новой машины. Четыре дня! Два месяца тому назад никто не стал бы всерьез даже и говорить о таком сроке. Но это было раньше.

Старшие конструкторы Голубков, Гущин, Мелехин продумали конструкцию узлов, и разработка рабочих чертежей на детали началась раньше, чем бумага для вычерчивания общих видов была приколота к доске. Наши стахановцы Павловский, Мелехин и Антонов превзошли самих себя. Ни одной ошибки не было обнаружено в их чертежах.

Никто не считался со временем. Работали по 12—16 часов в сутки, а Голубков, Гущин, Мелехин, Безкоровайный и Тарасов работали подряд 40 часов.

Проект был сделан в срок.

Конструктор А. ВЕРНИК

За тяжелое машиностроение, 20 августа 1941 года.

Возвращение

1

Ночью, накануне захвата города немцами, успел уйти на восток последний, сорок первый заводской эшелон. На рассвете вылетел на Урал Игорь Мальгин.

За несколько часов до отправления эшелона Игорь передал танкистам, сражавшимся на подступах к городу, восемь отремонтированных танков. Среди них и свою «тридцатьчетверку» — она оказалась последней в полку Жезлова.

…Больше месяца пробивались они из окружения. Кончались боеприпасы, вражеские бомбы и снаряды разнесли в щепы ремонтные летучки с запасными частями. Заправлялись дизельным топливом с подбитых машин, но восстанавливать подбитые танки стало негде и нечем.

Фашистам они не доставались. Жезловцы буксировали их до ближних оврагов, сбрасывали в заросли, закапывали в землю, топили в реках, болотах, заранее снимая с корпусов и башен уцелевшие приборы и вооружение, двигатели и коробки скоростей, чтобы ни одна частица «тридцатьчетверки» не попала к конструкторам Круппа и Флика, не стала для них образцом. Конечно, жезловцы понимали: в такой гигантской битве враг рано или поздно захватит машину, но пусть это случится не в их полку и как можно позже.

Когда от полка осталось меньше роты людей и последний боеспособный танк Мальгина, а вражеское кольцо сжималось все туже, Жезлов приказал Игорю прикрыть отход. Танк должен был любой ценой задержать врага, затем обогнуть болото и выйти к реке, где будут ждать жезловцы, если удастся прорваться.

Бой затянулся дотемна. Фашистские автоматчики были задержаны, понеся потери, но и Мальгин потерял свой экипаж: заряжающий и стрелок были убиты, когда вылезли заменить трак у порванной гусеницы. А ночью, обойдя топь, Игорь никого не нашел на условленном месте…

Отчаяние охватило его. «Один… Один среди врагов, и не на что больше надеяться. — Но тут же он оборвал себя: — Неправда, ты не один! С тобой «тридцатьчетверка» — значит, не один!..»

Двое суток он двигался ночами на восток — лесными проселками, полями, обходя села. На третью ночь, когда горючего оставалось всего километров на двадцать, Игорь услышал близкую канонаду…

На заводе, куда вскоре по железной дороге доставили «тридцатьчетверку», поразились ее многочисленным ранам и обрадовались ее живучести. Игоря расспрашивали, поздравляли, а ему было не до поздравлений. Дома ждало письмо от Гали, разом погасившее радость: