Сотворение мифа

В первой половине X столетия норманнам приходится уже самим отбиваться от натиска поморских славян и племён Восточной Прибалтики. Снорри Стурлусон («Круг земной») рассказывает об одном из эпизодов жизни Хакона Доброго (920–961): «Он приплыл на юг в Данмарк (Данию) и тотчас отправился к конунгу Свейну, своему свояку… Стал Хакон там защищать страну от викингов, которые много грабили в Данавельди (страна данов), — виндов (вендов, поморских славян) и других жителей Аустрвега, а также куров (куршей). Выходил он на боевых кораблях и зимой, и летом».

Ответные набеги скандинавов на земли «жителей Аустрвега» имели переменный успех.

Русь долгое время входила в число безымянных «многих других восточных земель» Аустрвега, куда доступ норманнам был закрыт (археологические исследования Волховско-Ильменского бассейна обнаружили здесь следы двух десятков укреплённых поселений, безымянных славянских «градов»). Из двадцати трёх скальдических вис (включённых в саги стихов) «Круга земного», которые повествуют о путешествиях и походах на восток, только в одной говорится о нападении на Русь, — и то уже в конце Х века. Во всех остальных случаях упоминаемые земли Аустрвега ограничиваются Восточной Прибалтикой. Между тем висы принадлежат к древнейшим памятникам скандинавской литературы. Их сведения отличаются более высокой достоверностью, по сравнению с известиями саг. По словам Снорри Стурлусона, «хотя у скальдов в обычае всего больше хвалить того правителя, перед лицом которого они находятся, ни один скальд не решился бы приписать ему такие деяния, о которых все, кто слушает, да и сам правитель знают, что это явная ложь и небылицы. Это было бы насмешкой, а не хвалой…».

Впрочем, и саги удостоверяют, что с Русью скандинавские народы познакомились довольно поздно. Древняя Русь в скандинавских письменных памятниках — это настоящая Terra Incognita (Неизвестная земля, лат.). По степени абстрактности представлений о ней со скандинавами могут поспорить разве что западноевропейские хронисты, даже восточные авторы проявляют большую осведомлённость. Старейшие из саг не знают названий ни одного водоёма на территории Древней Руси, кроме Западной Двины. Герой «Саги об Ингваре путешественнике», хёвдинг Ингвар, в первой половине XI века прибывший ко двору «конунга Ярицлейва» (князя Ярослава), хочет продолжить своё путешествие, но совершенно не представляет, куда ему дальше плыть, а все сведения «о том, что с востока по Гардарики текут три реки (опять безымянных. — С. Ц.), и самой большой была та, что находится посередине», получает со стороны.

Что касается русских городов, то саги, действие которых происходит в XI веке, знают, по сути, один Хольмгард (Новгород). Изредка возникают ещё Альдейгья (Ладога) и Палтескья (Полтеск/Полоцк). Киев (Кэнугард) и Смоленск (Смалескья) появляются только в географическом трактате «Описание Земли I», составленном в последней четверти XII столетия. В другом позднем географическом сочинении находим ещё Муром (Морамар), Ростов (Ростова), Суздаль (Сурдалар) и какие-то Сюрнес и Гадар. И это — из почти четырёхсот древнерусских городов и укреплённых поселений IX–XIII веков, известных по летописям и археологическим исследованиям.

Русь в сагах — это северо-западный угол Руси, Хольмгард, где правит могущественный конунг по имени Вальдемар или Ярицлейв. Вопреки пристальному вниманию к генеалогиям саги не ведают родословной этих правителей Руси. Из числа их предшественников смутно припоминается одна княгиня Ольга, но под искажённым именем Алогия[179] и в качестве жены Владимира. Скандинавский эпос и рунические надписи не помнят названия ни одного из восточнославянских племён, ни одного византийского императора Македонской династии вплоть до Иоанна Цимисхия, который правил в 969–976 годах.

Отсутствие скандинавского следа в начальной русской истории подтверждают и памятники материальной культуры этого времени. Археологический материал IX–X веков скандинавского происхождения, обнаруженный на территории древней Руси (украшения, предметы быта и т. д.), почти целиком относится к продуктам обмена[180]. Иначе говоря, он свидетельствует об активной балтийско-волжской торговле, но отнюдь не о присутствии скандинавов в Русской земле. Норманнских захоронений не знают княжеские центры Древней Руси — Новгород, Рюриково городище, Киев. Скандинавская атрибуция некоторого количества погребений с древнерусской периферии (под Ладогой, Смоленском, Черниговом, в Ярославском Поволжье) была установлена произвольно[181]. Смешение славянских и германских черт в облике погребённых прослеживается только в двух поздних краниологических сериях X–XI веков: из могильников в Старой Ладоге (урочище Плакун) и Шестовицком археологическом комплексе[182]. Красноречивое свидетельство периферийной роли скандинавов на землях древней Руси. «Норманны не основной, а случайный элемент в нашей истории», — отчеканит С. А. Гедеонов[183].