Сотворение мира за счет ограничения пространства, занимаемого Богом

ФОГРА. Я уверена, что Варшвиаку есть что на это сказать.

ВАРШВИАК. Да. Отнеситесь с уважением к моей невесте. Вот что я скажу.

ФОГРА. Потому что, если уж зашла об этом речь… Кто я такая, если не могу прийти в ночной клуб в теннисной форме? Вы об этом подумали? Кто я? Кто она вообще, эта Фогра, о которой здесь так много говорят? Согласитесь, что это молодая и красивая девушка. Обратите внимание, молодая и красивая, ей всего лишь двадцать четыре года. Она прилежно трудится над диссертацией по физике. Да, по физике! Обручена с богатым, преуспевающим молодым человеком. Жизнерадостная. Любит хорошо проводить время. Высасывает удовольствия из каждого мгновения. Вот, господа, кто такая Фогра. А теперь я бы хотела увидеть человека, который посмеет сказать ей, чтобы она не заходила в ночной клуб в теннисной форме. Или в любом другом виде, в каком ей заблагорассудится. А тот, кто считает, что эти крепкие загорелые бедра смеются ему прямо в физиономию, пусть разобьет себе голову об стенку. Это меня только позабавит. Варшвиак — свидетель.

ВАРШВИАК. Да, я свидетель!

ФОГРА (весело). Могу вам признаться, что, помимо всех прочих причин, я выхожу замуж еще и потому, что мне нужен человек, который будет свидетелем моих развлечений. Утром, в полдень и вечером. А также в прекрасные ночные часы. Счастье Фогры не может существовать без свидетелей.

ВАРШВИАК. Я — свидетель.

КЛАМАНСЭА. Фогрочка. Я согласна со всем, что ты сказала. Меня только одно раздражает. Ты противопоставляешь нас вместе со всеми остальными своим бедрам. Родителей! Как ты можешь?! Ты ведь знаешь, как мы гордимся тобой, как радуемся твоим успехам. Ведь что твой папа думал? Что если такая прекрасная и преуспевающая дочь, как ты — и физика, и двадцать четыре года, и высасывает удовольствия, и жених богатый, — если такая дочь слушается советов своего отца, значит, он не зря прожил жизнь и может собою гордиться.

ФОГРА. Папа меня знает. Он знает, что ради его спокойствия я не поступлюсь своей свободой. Он не должен был меня об этом просить.

КЛАМАНСЭА. Как бы то ни было, но произошло то, что произошло. И теперь он унижен.

ТЭГАЛАХ. Я не унижен. Я никогда не унижен.

КЛАМАНСЭА. Ты унижен.

ТЭГАЛАХ. Я не унижен… (Стараясь скрыть обиду.) У нас был интеллигентный спор с дочерью, но она желает поступить так, как считает нужным. И я уважаю это ее желание. Главное сегодня вечером — хорошо провести время. Поэтому давайте проявим гибкость и перейдем на сторону Фогры. И Варшвиака. Спрячемся за их теннисной формой и будем смеяться над всем миром. Нам хорошо. Мы с Фогрой.

ФОГРА. Поздравляю тебя, папа. Ты перешел на правильные позиции.

ТЭГАЛАХ. Вопрос лишь в том, как воспримет наше появление официант.

ФОГРА.

Ха! Тоже мне! Нашли с кем играть в игру «Воспримет — не воспримет»! Да я только этого и жду. Пусть только попробует позволить себе хоть одно малюсенькое замечаньице или даже посмотрит в мою сторону косо — сразу инвалидом станет. Можете мне поверить. Он даже не представляет, что его ждет. Я больше не могу терпеть. Вперед! На бой с официантом!

КАРТИНА 4

В тот же вечер, немного позже. Комната АДАША БАРДАША. Он лежит навзничь на кровати. В изголовье — открытое окно. Стук в дверь. Адаш Бардаш не двигается. Пауза. Стук повторяется.

ХЕФЕЦ (снаружи). Адаш!.. (Пауза.) Адаш Бардаш! (Пауза. Голова Хефеца появляется в окне.) Адаш!!

АДАШ

(не глядя на Хефеца). Что?

ХЕФЕЦ. Открой дверь! Не слышишь, я стучу?

АДАШ. Кто это там мешает мне лежать неподвижно, как камень, и дожидаться землетрясения?

ХЕФЕЦ. Хефец.

АДАШ. С чего это ты вдруг вспомнил, что я жив?

ХЕФЕЦ. Я просто пришел навестить тебя. Ты спишь, что ли?

АДАШ. Я? Когда это я вообще спал? Кто-нибудь видел, как я сплю? Я больше ворочаюсь, чем сплю.

ХЕФЕЦ. Так ты откроешь или нет?

АДАШ.

Тебя уже два месяца здесь не было.

ХЕФЕЦ. При чем тут это? Открой немедленно, или я запрыгну через окно и оставлю тебе грязные следы на постели.

АДАШ. Не-е-ет!

ХЕФЕЦ. Тогда открывай. (Пауза. Хефец просовывает руку в окно и легонько стучит костяшками пальцев Адашу по голове.)

АДАШ. Зачем ты трогаешь мою голову?

ХЕФЕЦ. Чтоб ты наконец открыл.

АДАШ. Два месяца не заходил. Не интересовался. Тебе все равно было. А я совсем ослаб, у меня нет сил. Прохожие на улице даже не подозревают, как легко свалить меня с ног.

ХЕФЕЦ. Я тоже в последнее время себя не очень хорошо чувствую.