Сотворение мира за счет ограничения пространства, занимаемого Богом

ЕВРЕЙ (раздраженно). Почему он плачет?

АРАБ. Да нет, это так, ничего особенного. Просто ему осколком выбило глаз.

ЕВРЕЙ. Глаз? А, глаз… (Закрывает лицо руками, плачет.)

АРАБ. Не плачь, приятель. Это пустяки. У него все равно был ячмень. (Пауза. Еврей продолжает плакать.) Не плачь, прошу тебя, у меня сердце кровью обливается, когда ты плачешь.

ЕВРЕЙ (сквозь слезы). И почему это всегда происходит именно со мной? Глаза. Осколки… Почему я не могу сделать работу, как следует?

АРАБ. Все нормально, Зильберман. Все нормально…

ЕВРЕЙ. Тебе легко говорить…

АРАБ. Нет, правда. Что такое — глаз? Глупости. Одним больше, одним меньше…

ЕВРЕЙ (сквозь слезы). Но это же моя дипломная работа!

АРАБ. Все будет хорошо, Зильберман, не переживай. Мы никому не расскажем. (Еврей успокаивается.) Вот увидишь, все будет хорошо. Нельзя принимать все так близко к сердцу. (Еврей вытирает слезы платком.) Ты еще взорвешь много домов. Понемногу наберешься опыта. На это требуется время. (Еврей улыбается.)

ЕВРЕЙ. Спасибо тебе, Хасан. Я рад, что ты все понимаешь и готов помочь.

АРАБ. А почему бы и нет? Что я, эгоист?

ЕВРЕЙ. Есть и такие, Хасан. Эгоисты. Думают только о себе. Не хотят умирать.

АРАБ. Я не такой. Ты показал мне документ. В нем написано, что нужно взорвать мой дом. Написано — сделано. Молодец.

ЕВРЕЙ. Вот именно. Только не пойми нас превратно. Мы вам не мстим. Это просто с целью устрашения.

АРАБ. Да, разумеется.

ЕВРЕЙ. И вовсе не потому, что мы этого хотим. Мы просто вынуждены.

АРАБ. Да-да, конечно.

ЕВРЕЙ. В конце концов, мы ведь могли бы сделать что-нибудь и похуже. Если бы захотели. Ты меня понимаешь?

АРАБ. Понимаю, конечно. Я все понимаю.

ЕВРЕЙ (вынимает бумагу). А теперь распишись, пожалуйста, здесь. На двух экземплярах.

АРАБ. Что это?

ЕВРЕЙ. Расписка. (Читает.) Я, Хасан, такой-то и такой-то, проживающий в деревне такой-то, подтверждаю, что в операции «Возмездие 67/Огонь/411» от 02/04/67 у меня были произведены следующие работы: 1. Мой дом был взорван и разрушен до основания, включая кухню и туалет. 2. Электро- и водоснабжение было отключено. Произведенными работами я полностью удовлетворен. К подрядчику, строительному отделу Армии обороны Израиля, у меня нет и не будет никаких претензий. (Дает Арабу ручку, тот расписывается. Еврей складывает заявление, прячет в карман, закрывает чемодан, оглядывается по сторонам.) Ты не видел тут, случайно, мою шляпу?

АРАБ. Нет. (Смотрит по сторонам.) Может быть, она улетела во время взрыва?

ЕВРЕЙ. Взрыва? Какого взрыва? A-а, взрыва. Да, вполне возможно. (Снова смотрит по сторонам.) Ну и ладно, шут с ней. Лес рубят — щепки летят.

АРАБ. Такова жизнь.

ЕВРЕЙ. Ну что же, вот и все. (Протягивает Арабу руку.) Прощай, Хасан.

АРАБ (пожимает ему руку). Прощай, друг. Большое тебе спасибо.

ЕВРЕЙ. На здоровье. (Уходит.)

АРАБ (кричит ему вслед). Заходи в гости!

ЕВРЕЙ. Зайду. Летом мы снова сюда придем. (Пауза. Возвращается. Протягивает Хасану лекарство.) Совсем забыл. Это таблетки АПЦ.

1966

Шустер

Дом учительницы Шустер. Ночь. ШУСТЕР в пижаме. Стук в дверь.

ШУСТЕР. Войдите.

Входит госпожа МАРКУС.

МАРКУС. Добрый вечер. Госпожа Шустер?

ШУСТЕР. Да, это я. Заходите, пожалуйста.

МАРКУС. Спасибо. Извините, что беспокою вас в такой поздний час…

ШУСТЕР. Ничего, ничего, ничего. Присаживайтесь, пожалуйста.

МАРКУС. Спасибо. (Садится.) Я не отниму у вас много времени, госпожа Шустер. Я пришла поговорить о моем сыне. Его зовут Эльханан Маркус. Он учится в вашем классе.

ШУСТЕР. А, Эльханан Маркус. Вы его мама? Очень приятно. Эльханан — очень прилежный мальчик.

МАРКУС. Спасибо. (Пауза.) Дело в том, что в последнее время мой сын, возвращаясь из школы, рассказывает мне такие вещи… В общем, мне немножко трудно в них поверить.

ШУСТЕР. Маркус? Но он же такой…