Сотворение света

– Режь глубже, сделай это быстро, – прохрипела капитанша.

– Нет, – Лайла убрала руку.

– Ты что, не собираешься меня убивать?

– Собираюсь, конечно, – отозвалась Лайла. – Но не раньше, чем ты мне все расскажешь.

VI

Кровь, сталь и смерть царили на корабле.

И вдруг все кончилось.

Никакого переходного периода не было. Просто к ногам Келла упал труп последнего врага – и наступила тишина. Ее можно было не только услышать, но и почувствовать – по затиханию нитей силы между ним, Холландом и Лайлой.

Шатаясь от усталости, Келл повернул голову и увидел Келла. Тот поднимался по лестнице, шагая по светящимся лужицам воды, и его руки представляли собой сплошное кровавое месиво. В этот же момент появился Алукард, бережно придерживавший одну руку другой возле груди. Кто-то умудрился вырвать сапфир у него над бровью, и теперь из раны сочилась кровь, заливая один глаз и придавая ему яростно-лиловый оттенок.

Рядом присел на ящик Гастра, бледный и дрожащий всем телом. Келл положил руку на плечо юному стражнику.

– Это первый раз, когда тебе пришлось отнять жизнь?

Гастра сглотнул и кивнул.

– Я всегда знал, что человеческая жизнь хрупкая, – хрипло отозвался он. – Достаточно трудно просто поддерживать жизнь в чем-то живом… Но обрывать ее своими руками…

Голос его прервался, он резко отвернулся – и его стошнило на палубу.

– Все в порядке, – Келл присел рядом с ним, хотя его собственное тело стонало от боли – мелких ран на нем насчитывалось навряд ли меньше дюжины, к тому же навалилось обычное после боя чувство опустошенности.

Через пару мгновений Гастра снова выпрямился и вытер губы рукавом.

– Кажется, я вправду готов стать жрецом. Как думаете, Тирен примет меня обратно?

Келл ласково сжал плечо юноши.

– Мы с ним обязательно поговорим об этом, когда доберемся до дома.

Гастра выдавил улыбку.

– Было бы здорово.

– А где Бард? – вмешался Алукард.

На этих его словах и появилась Лайла. И не одна: за собой она с трудом тащила израненное, покалеченное тело капитанши «Призрака».

Келл пораженно смотрел, как она подтащила Джасту поближе и заставила ее встать на колени. Лицо капитанши было все в кровоподтеках, руки связаны куском веревки, одна нога явно сломана.

– Лайла, что ты…

– Может, ты им расскажешь? – Лайла пнула Джасту сапогом. Та только усмехнулась, и Лайла объяснила сама: – Это все ее вина.

Алукард выговорил с отвращением:

– Токк, Джаста… значит, «Морские змеи»?

Теперь был ее черед презрительно скривиться.

– Ну, не всем же быть королевскими любимчиками.

Усталый разум Келла встрепенулся. Одно дело, если вам не повезло, и вы случайно стали жертвой пиратов. И совсем другое дело, когда на вас нападают намеренно, назначают вас добычей.

– Кто тебя нанял?

– Вот что я у нее нашла. – Лайла протянула кошелек, полный синих самоцветов. Не просто драгоценных камней, но очень приметных маленьких опалов, какими фароанцы обычно украшают себе лица.

– Сол-ин-Ар, – прошептал Келл. – И какой приказ он отдал?

Джаста вместо ответа смачно плюнула на палубу. Лайла надавила сапогом на ее сломанную ногу, и та зарычала от боли.

– Убить предателя всегда приятно, – выдавила она, – но меня наняли, чтобы убить черноглазого принца. – Их с Келлом взгляды встретились. – А «Морские змеи» не останавливаются, пока работа недоделана.

Кинжал возник словно ниоткуда.

Только что руки Джасты были пусты, а в следующий миг в них сверкнула таившаяся где-то полоса стали. Сверкнула – и вылетела в воздух, нацеленная Келлу прямо в сердце. Его разум осознал это быстрее, чем тело успело отреагировать.

Ему предстояло много недель, месяцев, лет размышлять, мог он отвести удар или нет.

Если бы только он мог призвать силу и приказать металлу поменять траекторию… но в тот момент он был совершенно пуст.

Кинжал достиг цели и по рукоятку вошел в плоть.

Келл отшатнулся, готовый к боли, которой он так и не испытал.

Перед ним мелькнули каштановые кудри Гастры, золотистые даже в ночной темноте. Юноша был быстрее молнии и успел броситься между Келлом и кинжалом. Его руки были не подняты, чтобы блокировать удар, а раскинуты, как будто он хотел поймать оружие в полете.

Сталь вошла ему прямо в сердце.

Из горла Келла вырвался рык, когда Гастра – Гастра, который умел выращивать деревца и цветы, который мог бы стать прекрасным жрецом, стать кем угодно, но выбрал работу стражника, личного охранника Келла, – пошатнулся и упал.

– Нет! – крикнул антари, подхватив тело юноши раньше, чем оно ударилось о палубу. Гастра был уже совершенно мертвым, но Келл просто должен быть сделать хоть что-нибудь, хотя бы попробовать… Зачем человеку столько магии, если он не может отвести смерть от других?

– Ас хасари! – умолял он, прижимая ладонь к груди Гастры, даже когда угасло последнее биение сердца.

Слишком поздно.

Он опоздал.

Даже у магии есть предел.

И Гастра мертв.

Кудри были откинуты со лба, глаза, в которых раньше – только что – светилась жизнь, потемнели, потускнели.

Келл опустил тело Гастры на палубу, вытащил кинжал из его груди и поднялся. Он тяжело дышал, вдохи и выдохи были короткими и рваными. Келлу хотелось кричать. Хотелось плакать навзрыд.