Сотворение света

– Возможно, мне следует обыскать тебя на предмет оружия…

– Только прикоснись ко мне – и я сломаю тебе пальцы.

– А зачем бы это мне к тебе прикасаться? – Алукард сделал в воздухе легкий жест – и кинжал в рукаве Келла шевельнулся, готовый оставить ножны. Келл с рычанием схватил Алукарда за грудки.

– Алукард! – послышался из-за двери голос Рая. – Пропусти моего брата, пока я не решил, что мне нужен другой охранник!

Алукард скривился, отвесил Келлу шутовской поклон и жестом указал ему на двери.

– Сволочь, – пробормотал Келл, проходя мимо него.

– Ублюдок, – в спину ему ответил волшебник.

* * *

Рай ждал его на балконе, облокотившись о перила.

Воздух все еще оставался холодным, но солнце уже по-настоящему грело, его тепло на коже было обещанием весны. Келл вихрем промчался по королевским покоям.

– Ну как, вы наконец поладили с Алукардом? – спросил Рай.

– Не то слово, – пробурчал его брат, выходя к нему на балкон и облокачиваясь рядом – зеркальным отражением его позы.

Они некоторое время постояли молча, наслаждаясь хорошей погодой, и Рай почти забыл, что Келл пришел прощаться, что он уезжает… Но тут промчался порыв холодного ветра, и в дальних уголках его памяти зашевелились темнота, боль утраты и вина выжившего. А также страх потерять еще кого-то, кто ему дорог. Страх, что его одолженная жизнь окажется слишком долгой – или слишком короткой, и всегда в ней таилась неизбежная опасность, благословение или проклятие, и ощущение, что он идет против ветра, мешавшего каждому шагу вперед.

Пальцы Рая нервно стиснули перила.

И Келл, чьи двухцветные глаза всегда видели его насквозь, спросил:

– Ты хочешь, чтобы я никуда не уезжал?

Рай открыл было рот, чтобы сказать – нет, ничего подобного, конечно, нет – или что угодно еще, что положено говорить в таких случаях, что он сам говорил уже много раз. Такие же незначащие слова, как ответ на вежливый вопрос «Как вы сегодня, мой принц?» – «Спасибо, превосходно», вне зависимости от его душевного состояния. Но на этот раз подобные слова просто не удалось произнести. Со дня своего возвращения Рай еще столько не сказал брату, не позволил себе сказать, как будто произнеся что-то вслух, этим придаешь ему силу. Достаточную, чтобы нарушить равновесие и причинить боль. Но он за последнее время узнал так много боли – и все еще стоял здесь, живой и несломленный.

– Рай, – сказал Келл, глядя на брата тяжелым взглядом. – Ты жалеешь, что я вернул тебя обратно?

Молодой король перевел дыхание.

– Сам не знаю, – ответил он. – Если бы ты спросил об этом утром, когда я проснулся после череды кошмаров, выпил слишком много напился сонного зелья, чтобы отогнать воспоминания о смерти, которая оказалась лучше, чем то, что я застал по возвращении… Я бы сказал тебе, да жалею. Лучше бы ты оставил меня умирать.

Келл выглядел несчастным.

– Я…

– Но ты спросил меня не утром, а днем, – оборвал его Рай. – Когда я чувствую, как солнце побеждает холод, когда меня согревает улыбка Алукарда и тепло твоей руки у меня на плече. И сейчас я отвечу, что оно того стоило. Оно того стоит.

Рай подставил лицо солнечным лучам и закрыл глаза.

– И потом, – добавил он, заставив себя улыбнуться, – мужчина с тенями прошлого выглядит куда привлекательнее. А король со шрамами – куда внушительней.

– О да, – сухо согласился Келл. – Будем считать, что ради этого все и затевалось. Чтобы ты выглядел еще внушительней.

Улыбка Рая угасла.

– Как долго тебя не будет?

– Еще не знаю.

– Куда отправишься?

– Еще не знаю.

– Чем планируешь заниматься?

– Еще не знаю.

Рай склонил голову и внезапно показался очень усталым.

– Как бы мне хотелось уехать с тобой.

– И мне бы этого хотелось, – горячо сказал Келл. – Но стране нужен король.

– А королю нужен его брат, – мягко добавил Рай.

Келл отшатнулся, как от удара, и Рай понял, что может легко заставить его остаться… И что он никогда так не поступит с Келлом. Он прерывисто выдохнул и выпрямился.

– Пора тебе наконец сделать что-нибудь совершенно эгоистичное, братец. А то на твоем фоне все остальные выглядят скверно. Давай уже, кончай притворяться святым, по крайней мере пока будешь на отдыхе.

На том берегу зазвонили колокола, отбивая время.

– Ступай, – сказал Рай. – Корабль ждет тебя. – Келл отступил на шаг. – Но окажи нам одну услугу, Келл.

– Какую?

– Не дай никому себя убить.

– Сделаю все, что в моих силах, – отозвался Келл – и наконец вышел.

– И возвращайся, – в спину ему добавил Рай.

Его брат помедлил секунду.

– Вот об этом не беспокойся. Я вернусь. Как только увижу, что хотел.

– А что ты хочешь увидеть?

– Мир, – ответил Келл и улыбнулся.

VIII

Дилайла Бард шагала по дороге в порт. На плече у нее висел небольшой дорожный мешок. Все остальные ее пожитки уже ждали на корабле. За спиной девушки поднимался дворец – мрамор и золото – в розовом утреннем свете.

Но она не оглянулась назад. Не замедлила шаг.

Лайла всегда отлично умела уходить.

Исчезать незаметно, проскальзывать, как луч света сквозь щель.

Обрубать все связи – так же легко, как она срезала кошельки.