Соты

Жизнь, как положено, без добра и зла.
Разве что девочка нам подаст весло,
Чтобы вселенная – глупенькая – росла,
Которой с нами – веселыми – повезло.
Ее – вселенную – не учили, что есть и смерть.
Ей безорбитно это. Но без нас…
Не удивляйся, девочка, что истоптана твердь
И Ч(ч)еловек, кто нас незаметно спас.

«В августе строки насмешливо строги…»

В августе строки насмешливо строги.
На ладони линии обнажены.
На ниточке жизни селятся единороги,
Канаты смерти оглушены.
Звонко и глубоко отцветает лотос.
Глухо, вся на поверхности, – лебеда.
Можешь молчать, услышу голос.
Подашь коньяк, скажу – святая вода –
Яблочная, медовая – не земляничная.
Идет вода по лебеде отличная.
А ты причисли меня к пчелам строгим –
Улыбчивым и светлооким.

«День ото дня, берёза от ели…»

День ото дня, берёза от ели,
Снег от ситца – воробьи взлетели.
Вчера мне голуби пели
Долго, молчаливо –
В саду прорастает праздничная олива.

Вчера метели мчались, рождались дети –

Дядьки рыбачили, ловили раков в сети.
Они мне – они, как голуби, пели –
Долго и молчаливо.
В моём мире рождается Мальвина.

Тогда – зачем, почему – мы в этом теле –

День ото дня берёза от ели?
Метель от поплина в одной орхидее –
Долго и мучительно,
Как божественная санскрина.

«А вода идет, и птицы-утки шутят…»

А вода идет, и птицы-утки шутят.
Мчится Яуза то глубже, то веселей.
Берега обживают охранники-люди
Те, которых нет мне милей.
Она иногда мелка, широка иногда –
А что нам – пешим странникам,
Когда давно из-под ног ушла вода
У каждого из нас – поэтов-ангелов.

«Все ближе осень, ближе холода…»

Все ближе осень, ближе холода –
За вторником лукавая среда.
Я не обманываюсь. И не прощаю –
Сгущаю краски осени. Сгущаю.
Но это не итог, не смерть, не лют,
А просто ослепительный салют,
Где радость – можно глупость городить,
По радуге счастливыми ходить.

«Ходит по окнам оса…»

Ходит по окнам оса,
За окнами небеса,
За небесами миры,
Где мы.
За нами свет и радость –
Всё, что осталось.

«Сады и собаки. Старухи и сад…»

Сады и собаки. Старухи и сад –
Выглядит ветхим деревни фасад.
лунные лужи. Собаки плывут.
Помнят старухи, какую зовут
Дайной и Джимом, Катэ, лунаком –
Слепой, одержимой глухим стариком.
Сад отражается в луже, плывёт –
летчик обследует свой самолёт,
Космос вымаливает космонавт,
Сука – проблемы, кобель – карбонат.

«Предельный Бог со мною говорил…»

Предельный Бог со мною говорил.
Мелели реки и обедни стыли.
Сын ночевал, второй наш сын варил
Борщ тот, в котором вместе были.
И что – приправы влажные к Тебе,
Что Твой Устав пророчески высокий?
Сын ночевавший рад своей судьбе.
Второй смышлён. И голубоокий.