Соучастники

На предпоследней неделе съемок я с тяжелым сердцем сидела в баре “Шато Мармон”, болтала с кем-то из съемочной группы и думала, где сейчас Хьюго. Кортни уже пошла домой. Она оставила мне два сценария, которые Хьюго попросил ее распечатать и вечером ему принести. Я взяла их с неохотой, как будто они были заразные.

Но из любопытства я на эти сценарии взглянула. “Мертвые не умеют говорить”. “Невидимые пожары”. Возможно, какие-то триллеры, вероятно, в жанре хоррора – но имен сценаристов я не узнала. На сценариях не было логотипа агентства, а это означало, что они попали к Хьюго со стороны. Он что, обсуждал с Зандером новые проекты, не известив ни меня, ни Сильвию?

В принципе, это было поводом для беспокойства, но работа над фильмом продолжалась, и поразмыслить об этом я не успевала. “Я думаю, что Хьюго хочет почитать их на выходных”, – туманно сказала мне Кортни, села в свой RAV 4 цвета электрик и уехала.

И, ясное дело, не прошло и часа, как я получила от Хьюго смс.

Эти 2 сценария от Кортни нужны мне сегодня. Принеси ко мне в номер 72. Я сейчас там.

От одной мысли об этом меня замутило.

Ни за что на свете я не пошла бы к нему в номер одна.

Зажглось другое сообщение, словно он прочел мои мысли:

Принеси их сама. Не вздумай посылать консьержа. Нам много о чем нужно поговорить.

Я задумалась: получится ли у меня встать буквально на пороге его номера, пихнуть туда сценарии, когда он откроет дверь, и дать деру?

Но потом я вспомнила, как он загнал меня на лестницу – и в ту спальню. Он был физически сильнее меня. Ему всего-то было бы нужно втащить меня внутрь, захлопнуть дверь, закрыть на задвижку… Ощущение его мясистых рук, крепко вцепившихся в мое предплечье, его пальца, пробирающегося вниз по моему голому плечу, сказанные им слова. Я с отвращением содрогнулась.

Я стояла у лифтов отеля в ярости от того, что приходится вот так вот проводить вечер, и пыталась придумать, как сделать так, чтобы мой начальник снова меня не облапал.

Я, наверное, с головой погрузилась в свои мысли, потому что едва не проглядела Зандера, быстро проходившего мимо в своих обычных черной футболке и джинсах. Увидев меня, он остановился.

– Сара, не ожидал тебя здесь увидеть.

Я подняла глаза. Вне съемок Зандер казался более раскованным – вовсе не имел того напыщенного вида, с которым ходил на площадке. Он, похоже, собрался тусоваться: волосы намазаны гелем, бейсболки нет. Как бы меня ни возмущала неприветливость Зандера в последние недели, при виде его я испытала странное чувство облегчения.

– О, привет, – сказала я. – Куда направляешься?

Он пожал плечами.

– Встречаюсь кое с кем в “Мондриане”. А у тебя какие планы?

– Я, м-м… – я замолчала. В голову мне пришла мысль. – Скажи, есть у тебя пять минут?

Зандер с недовольным видом глянул на часы.

– В общем, нет.

Я пропустила это мимо ушей.

– Послушай, мне очень, очень нужно, чтобы ты сделал мне одолжение. Хьюго попросил меня занести ему эти сценарии, а я не хочу подниматься к нему в номер. Можешь сбегать ему их отдать?

– Что?

Бросил одно резкое слово. О таком просят личного помощника или стажера, а не самого автора сценария и режиссера, когда фильм находится в производстве.

Придется намекнуть на правду. Иначе мне его не убедить.

Я поглядела на него умоляюще, задышала неровно и возненавидела себя в эту минуту за то, что пришлось разыгрывать деву в беде перед Зандером Шульцем: роль, которая вызывала у меня отвращение, и человек, которого мне было отвратительно просить о помощи.

– Сам знаешь, каков Хьюго пьяный или под кайфом, – сказала я. – Я просто… я просто не хочу туда подниматься. Женщина. Одна.

Зандер молчал и смотрел на меня. Может, и подействует на него.

Каждая феминистская молекула моего тела кипела от негодования, но я гнула свое.

– Сам знаешь, каков он. С женщинами.

Может быть, Зандер знал это наверняка, а может быть, и не знал. Но он так и стоял на месте, обдумывая мои слова.

– Это займет у тебя буквально пять минут, – прибавила я. – Номер 72. Пожалуйста. Была бы мужчиной – не просила бы.

Зандер глядел на меня, как бы оценивая правдивость моего заявления. Коротко кивнул, в его глазах проглянуло понимание – или, может быть, я это вообразила.

– Ладно, – сказал он. – Сделаю.

Чувство облегчения захлестнуло меня.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – сказала я. – С меня по-крупному причитается.

Зандер нахмурился.

– Ты как вообще справляешься?

Это что-то новенькое. Зандер спрашивает, как у меня дела, выказывая некий редкий признак заботы о другом человеке?

– М-м… – Я почувствовала в голосе дрожь и удивилась тому, что разволновалась так легко – от этого малейшего проявления сочувствия. Прикрикнула на себя: не плакать! Только не перед Зандером. Ничего более унизительного я и представить себе не могла. – М-м, да все в порядке. Устала просто от стольких недель съемок.

Я отвела взгляд, чувствуя, как на глазах выступают слезы.