Соучастница

- Конечно, - Ирина и рада была и все же что-то подозрительно быстро успокоилась Катя - у этой болезни бывают рецидивы. Надо быть начеку. Но пока она погрела Кате суп, почему-то теперь уже свободно передвигаясь по комнате, как бы почувствовав, что "личный" момент уже позади и теперь беседа уже идет об общих материях-паспортах, визах, приглашениях. Катя захотела есть на кухне. Она включила маленький телевизор, забралась с ногами на стул и уставилась на экран. Кажется, разговаривать ей больше не хотелось. Ирина послонялась по дому. Общее напряжение вроде бы спало... Уже половина одиннадцатого - все как-то сбилось. Вспомнив Катькино детское, сказанное когда-то кстати по поводу какой-то ситуации: "Не найдя чем заняться, Чук и Гек легли спать". "Спать. Именно спать!" - обрадовавшись пришедшей в голову мысли - скомандовала себе Ирина.

- Мам, мне где ложиться? - спросила уже закончившую разговор мать, Мне еще, может быть, Таня позвонит поздно, чтобы не побеспокоить.

- Ложись сегодня у Кати, забирай телефон, она здесь пусть уж на этот раз. Ну что, успокоилась чуть-чуть?, - понизив голос, поинтересовалась она.

- Чуть-чуть, - ответила ни в чем все равно не уверенная Ирина.

Навалилась вдруг жуткая усталость, как-то вдруг ни на что не осталось сил. Ирина, взяв из шкафа свой халат, ушла в ванную. "Здесь мне все же всегда хорошо. Но как же я сегодня вымоталась... Нет ни на кого сил. Сейчас уже ни на маму ни на Катю. А такое состояние я не люблю. Но все же спать...". После душа Ирина босиком забежала к Кате на кухню, попросила ее заглянуть к ней перед тем, как будет ложиться. Сказала всем "Спокойной ночи" и скрылась в детской. Катькина постель показалась ей блаженным местом покоя, отдыха и сейчас она не в состоянии была остро и горько осознать, что еще совсем недавно здесь рыдала ее дочка. Навалился сон. Ирина проснулась от телефонного звонка. В первые секунды она вообще не могла осознать, где она - так глубок был сон без сновидений. Потом поняв, сняла трубку.

- Таня?

- Это не Таня, - передразнил ее неприятный мужской голос. Ирина опустила трубку на рычаг, прикрутила колесико громкости. "Так. Что же такое случилось? Чем я навлекла на себя это преследование? Пила с ним коньяк? Виновата. Слабохарактерность и легкомыслие. Что-то неизжитое. Какой-то хвост "соучастницы" торчит у меня из-под юбки - вот за ним и волочатся. Не хочу!". Опять зазвонил телефон. Ирина трубку не сняла. Отвернулась к стенке. Водила пальцем по обоям. Сквозь занавеску чуть-чуть проникал свет фонаря. "Не хочу!" Телефон замолк. Сна больше не было - было ощущение грусти. "Как Катюша все же справится со случившимся? И действительно ли уедет Витя. Все ведь может неожиданно поменяться. И мать... Очень ведь огорчилась, что не пришел и не позвонил доктор..." Опять зазвонил телефон, Ирина рискнула снять трубку - это была Таня.

- Только что вошла.

- А сколько, Тань, времени?

- Да два уже. Я поздно? Извини.

- Нет-нет, не в этом дело. Просто мне тут один ненормальный названивает.

- Да-а?, - изумилась неисправимая Таня, - всегда любила послушать про любые ухаживания.

- Ерунда, потом расскажу. Сначала ты. Что там у твоего гения?

- Ну, он уже в сознании. Все не так уж и ужасно. Была кратковременная потеря памяти. Ушиб головного мозга. Средняя тяжесть сотрясения. А он та-ак удивился, когда меня увидел. И знаешь, смутился. Честное слово. А я в белом халате, с лекарствами, с водичкой минеральной - ну сестра милосердия да и только. А он же протрезвевший! А меня-то уж сколько времени он все в подпитии лицезрел. О чем уж он там подумал - не знаю, только все мне ручки целовал, да вздыхал. Неделю - полторы продержат. Что с ним было, не помнит... Обратно я на такси - хорошо деньги хоть какие-то были.. Так что больше рассказывать и нечего... Теперь ты. Про ненормального....

Ирина уже готова была поведать Тане историю с Валентином, как услышала, какие-то шорохи за дверью.

- Извини, Тань, у меня тут сегодня слишком много наслучалось. Кто-то не спит... Попробуем завтра созвониться. Целую.

Ирина положила трубку, поднялась и подошла к двери. Там стояла Катя со свечкой в руке.

- Что ты, Кекс?, - Ирина почувствовала, что не на шутку испугалась.

- Я не могу успокоиться! Вот я сейчас на картах на него гадала - у него на сердце другая дама. Он же мне все говорил про Аню из его класса и как-то намекал, что и ее родители хотят туда учиться отправить. Значит, он в эту Аню влюблен, а я так - "левая". Ему на меня наплевать!

Ирина стояла босая перед дочкой, сейчас стало заметно, что та уже Ирину переросла чуть-чуть. И рука ее со свечой была возле Ирининого правого виска. Они так и стояли в дверях. Ноги вдруг замерзли.

- Пойдем, Катюш, ко мне под одеяло, под твое одеяло. На улице вроде жара, а ноги ледяные. У тебя тоже? - бормотала какую-то ерунду Ирина, за руку ведя Катю к кровати. Села и почти силком усадила девочку.