Соучастница

Первые часы в Костиной квартире она чувствовала себя неуютно, вдруг стало гореть лицо, и Ирина перепугалась, запаниковала, бросилась к зеркалу -так свежо все же мучительное воспоминание о том дне. На нее смотрела осунувшаяся женщина с тревожными глазами, бледная женщина. "Жар-то нутряной, но супрастин принять нужно, врач советовала. Как в воду глядела". Ирина бросилась к сумке - на первое время сестричка положила ей с собой несколко таблеток. Через какое-то время жар спал, Ирина продолжила уборку. Компьютер в комнате сына смотрелся естественно, Ирину не смущали ни мебель, ни телевизор.

"Я так все же странно устроена, - думала Ирина - я ведь никогда по-настоящему не отдавала себе отчет, как много сделал Павел, Костин отец. Я все же слишком всегда была занята собой - последний период - распутывание старинных связей и вычленение в себе "соучастницы" - просто квинтэссенция, а по сути, я всегда только этим и занималась: отыскивала поводы и причины каких- либо моих личных ситуаций. А в это время росли дети, сменялись мужья. Итак, остановимся на этом острове и поживем как Робинзон: осмысленно и аскетично". Ирине понравилась эта мысль, она развеселилась. Спать она укладывалась в хорошем расположении духа. Подержала в руках таблетку снотворного, рекомендованного врачом, да и отложила: "На новом месте приснись жених невесте". К сожалению, не спалось. Ирина бродила по квартире; поглядывала на телефон - никто ей сюда не позвонит (это и хорошо пока), но хочет ли она с кем-нибудь поговорить в ночи? Пожалуй, да, с Таней.

Таня приходила к ней в больницу дважды - первый раз просто сидела радом и потихоньку утешала и рассказывала о незначительных событиях - в Гришу влюбилась однокурсница из Таллина, тот сначала вроде оставался равнодушен, а теперь пригляделся - понравилась, купила себе новое зимнее пальто - "готовит, мол, сани летом" и еще о чем-то неторопливо поведала. О своих мужиках не заговаривала - больно Ирина уж была некоммуникабельна. Во второй раз, увидев, что Ирина уже вполне пришла в себя, начала по обыкновению, трещать - тут и Павел - он "развязал" -и понеслось тут, и Петр, )который оказывается, очень и очень интересен) и еще о ком-то неизвестном Ирине болтала Таня. Тани нет в Москве, но у нее - мобильник и можно с ней связаться, по крайней-мере услышать голос.

- Алло, - откликнулся мужской голос по Таниному номеру.

- Простите, а могла бы я поговорить с Таней?

- Конечно, - засмеялся мужчина. Возвращаю ей ее собственность

- Да? - кокетливо - вопросительно откликнулась Таня

- Это я.

- Ой, Ирка! Как я рада тебя слышать. Ты дома? Давай я по обычному перезвоню, поболтаем...

- Я у Кости. Пока поживу здесь. Запиши телефон, а поболтаем завтра, если сможешь

Ирина продиктовала номер. Танин голос ее и в самом деле приободрил: хорошо, что она в городе. Ирина легла с каким-то старым журналом и уже минут через десять почувствовала, что ее смаривает. Последнее, о чем она подумала было: "А все же каждая из нас и я, и Таня, и Галя в большей или меньшей степени "качество жизни" оцениваем по наличию или отсутствии мужчины рядом с нами. Нечего это скрывать. В истории с Ота я проявилась как соучастница - примирительница, впрочем, случайная. Мирить его с женой я не собиралась, но он так ее долго и хорошо знал и степень его связанности с ней велика (не сравнить с его привязанностью ко мне!), что призыв с ее стороны был воспринят им с готовностью. Не было предательства, все было естественно... Мне было больно, я свихнулась. Что ж... И все равно ведь так будет - "качество жизни" по наличию спутника.... "He додумав до конца, не сделав никакого вывода Ирина уснула... "Жених" приснился. Роскошный породистый жеребец играл с ней на лужайке в салочки, позволял вплетать в гриву ленточки, позволял гладить..., брал с ладони сахар, "Вот мой друг, кому-то представляла его Ирина ,- настоящий".

Утром Ирина, проснувшись, осознала, что она не у себя - кофе нет, чая нет - здесь ведь не жили давно, а вчера ей было как- то не до того. Она вышла из подъезда - магазин в соседнем доме. Возле дверей стоял парень в черной рубашке с собакой на поводке, Ирина запаниковала: "это тот, что к Косте приходил, записку приносил, узнает - привяжется", но парень равнодушно скользнул по ней взглядом. Ирина с облегчением вздохнула, но себя за мнительность отругала.