SOULMATE AU (Родственные души)

– Только в поместье. Не в подземелье. Уговор был, что я буду сопровождать тебя и изображать расследование, чтобы у тебя не возникло никаких подозрений.

– И это дело…

– Изначально я не знал, что это все спланировано, чтобы устроить тебе сюрприз-вечеринку, – снова перебил ее Макс. – Мне рассказали об этом в баре накануне отъезда.

– Но ты был так зол, когда нас поставили напарниками.

– Я был зол вовсе не из-за этого, – нахмурился Макс. – Я не хотел, чтобы ты работала над делом с мистическим туманом, исчезновениями и древним монстром, против которого бессильна магия волшебников.

Кристина невольно сглотнула. Улыбка медленно сползла с ее лица, и Макс пристально посмотрел ей в глаза. Небольшая морщинка появилась у него между бровями, и он сделал вдох, будто собираясь заговорить, но она его опередила.

– Хочешь потанцевать со мной? – прошептала девушка.

Он поднял на нее удивленный взгляд.

Кристина не знала, что сейчас читал Макс на ее лице. Наверное, выражение их лиц было схожим: тоска и недоверие.

Он долго не отвечал. Молчание парня насторожило ее, но его глаза сверкали, очерченные живым серебром.

– Ты хочешь танцевать? – наконец спросил он, смыкая свои пальцы вокруг ее.

– Да.

Макс наклонился и прикоснулся к ней губами. Кристина закрыла глаза, впитывая этот легкий поцелуй. Ей казалось, что мир замер вокруг них.

– Пойдем танцевать, – взволнованно произнес Макс. – Всю ночь напролет, если хочешь.

– Даже если я отдавлю тебе все ноги?

– Даже тогда.

Кристина готова была выйти из теней. Туда, куда манила музыка. Где бурлила жизнь. Где было его место и ее тоже. Вместе.

Gusarova Две жемчужины для Маргариты

1 Петра-ту-Ромиу

Среди киприотов бытует легенда, что Афродита, богиня любви и красоты, впервые явилась людям из пены морской вблизи щербатых скал Петра-ту-Ромиу. О том же, что родилась богиня из отрезанного достоинства бога Урана, киприоты стараются умалчивать… Марго опять видела эти ничем не примечательные скалы, как куски торта на голубом блюде, разбросанные вдоль берега. И думала, что для Урана участь могла бы быть другой, выбирай он лучше женщин и контрацептивы.

Стопы Марго вдавились в круглые камешки у линии прибоя. Средиземка сегодня веселилась. Обнажала «пенные зубы, лазурные губы» (строчка из стихотворения Федерико Гарсиа Лорки), катая цветную гальку туда-сюда, будто гречневую крупу перебирала.

Если найдешь камешек в форме сердца – повезет в любви…

Марго намеренно не стала присматриваться. В любовь она перестала верить лет так пять назад, еще до первого прилета на Кипр. Если только это не любовь к морю. Марго подтянула громоздкий синий чехол и освободила моноласту. Неугомонная Ленка уже натягивала гидрокостюм в бодрящей воде, сверкая округлыми буферами в бикини, косплея Афродиту и проклиная волны. Залить шампунь внутрь куртки получалось так себе. Море издевалось над Ленкой, опрокидывая ее вместе с намерением одеться без синяков. Фотокамера сверкала подводным корпусом рядом с севшей на камни Марго. Над долгим горизонтом чуть дымились у берегов Греции сливочные облачка.

– Уф! Я все! А ты что расселась? Не хочешь русалочью фотосессию? – Ленка наконец справилась с костюмом и, похожая на фиолетового пингвина, пришлепала забирать Марго. Пришлось и той лезть в воду. Фотосессии она любила и охотно согласилась помочь подруге настроить камеру перед важной работой.

Открытая пора притерлась к коже, как собственный второй слой. Скоро под костюмом стало тепло и хорошо. Марго застегнула под капюшоном ошейник, набитый свинцовой дробью, вделась в калоши, моноласты, оттолкнулась в невесомость и несколькими взмахами-гребками по воде догнала идущую в разножках Ленку. Мощь и скорость «русалочьего хвоста» впечатляли и в бассейне, но в море казались мифическими. Кристальная, освежающая синь Средиземки приняла Марго как родную.

Неудивительно, что богиня любви появилась из моря. Для Марго ничто не было настолько наполнено любовью. В море забывались неудачи и сожаления, море дарило радость невесомого полета и полной защиты. Кто-то однажды сказал Марго, что боится воды, ведь она смыкается плотной массой у лица и не дает пространства для дыхания. Но для Марго вода и была пространством безграничной свободы, где жилось настоящей трехмерной жизнью. А дышать вовсе необязательно.

– Давай, поныряй метров на пять, а я тебя пофоткаю! – велела Ленка, берясь за камеру, как за штурвал.

Марго недоумевала, где для чемпионата по нырянию в глубину можно на Кипре найти подходящие глубины. Вот и близ Петра-ту-Ромиу тоже дно не баловало отвесными уходами в запредельную синь. Пять метров не пятьдесят, так, развлечение. Марго продула маску, поболталась на волнах. Вдохнула поглубже, дослала воздух в уши, чтобы не сжало на глубине, и, перевернувшись, ввинтилась вертикально вниз. Ленка с камерой замесила ластами где-то рядом.