Совершая убийство, или Политическая экономия прав животных

Уточню: сам VegNews — это не проблема, проблема в образе жизни, на котором зиждется VegNews и подобные журналы. Разновидность веганства, проистекающая из этого теоретического направления, — не что иное, как политиканство образа жизни, основанное на одержимости личной праведностью и духовной чистотой больше всего на свете. Из-за сфокусированности на личных потребностях многих его приверженцев этот вид веганства никогда не сможет установить реальные связи с другими движениями или формами угнетения. Сперва он должен отбросить свои скрытые стремления нормализовать классовое и расовое превосходство путём пропаганды образа жизни и выбора потребительских товаров, которые для большинства купить затруднительно или вообще невозможно. Как и остальная часть зоозащитного движения, из которого возникло веганство, данная его разновидность больна латентным реформистским либерализмом. Чтобы веганство вообще что-то значило, оно должно быть чем-то большим, чем политика образа жизни и дорогие потребительские побрякушки, произведённые без жестокости к животным; оно должно быть частью объединяющего движения, которое стремится к взаимодействию с другими видами борьбы за справедливость, и должно охватывать сообщества, которые обычно не задумываются о веганстве. В этом смысле критика веганства за то, что оно является не более, чем коррекцией образа жизни, нацеленной на состоятельных белых людей, часто справедлива, однако это недостаток не самого веганства, а одного из направлений его современной потребительской практики.

Веганство может быть глубоко политическим и значимым, но в качестве исторической и общественной практики ему часто не удавалось использовать имевшиеся политические возможности. Хотя веганство, несомненно, является выбором образа жизни, нельзя просто пренебречь им, рассматривая лишь как обычное политиканство образа жизни, поскольку оно может стать более значимым культурным, символическим и экономическим протестом, если его развивать открыто и вдумчиво. Проблема в поощрении этой открытости и вдумчивости. Веганство разит нашу связь с эксплуатацией животных прямо в сердце, отвергая её и заставляя других критически осмыслить свой выбор. Хотя многие отвергают веганство как удел вездесущей продовольственной полиции, оно должно стать не только фундаментом и ориентиром любого движения, выступающего за отмену эксплуатации животных, но и повседневной практикой каждого, кто стремится к существованию, свободному от всех видов господства и иерархии.

К сожалению, нынешние группы, составляющие ядро зоозащитного движения, имеют довольно скромные успехи в продвижении веганства как жизнеспособной инициативы, и очень немногие делают на нём акцент в своей пропаганде и активизме. Вместо продвижения веганства многие сосредоточились на реформировании законов об использовании животных или выступают за их более гуманную эксплуатацию, не ставя под сомнение её основополагающий механизм. Хотя их деятельность может обеспечить некоторые краткосрочные победы организациям, в конечном счёте она не способна надлежащим образом преодолеть механизм эксплуатации, который является ядром самой системы. Возьмём ранее упомянутый пример: аризонский запрет на клеточные батареи по сути не затрагивает статус животных как собственности, он также не ставит под вопрос их товаризацию и систематическую эксплуатацию ради выгоды. Вместо этого он реформирует то, что фактически является морально и этически несостоятельной системой, которая абсолютно не способна ни на какие значимые реформы. Вспомните, что активисты, выступающие за аризонский запрет, оправдывали эту кампанию, утверждая, что она приведёт к уменьшению страданий животных, оставаясь выгодной для промышленности. Однако постулат об уменьшении страдания вызывает сомнения, особенно если оценить ситуацию в долгосрочной перспективе. Хотя запрет может объявить отдельные практики вне закона, он по существу сохраняет отношения, составляющие суть животноводства, и помогает системе продолжать эксплуатацию, только способами, более приемлемыми для потребителей. Подобная деятельность может также позволить людям чувствовать себя лучше, потребляя животных; тот, кто испытывал угрызения совести из-за насилия, совершённого ради производства мяса, может ощутить облегчение от осознания, что животное, которое он ест, страдало не так сильно, как это случалось раньше. Я это знаю, потому что я сам думал так же, пока не стал веганом. Возможно, я один такой, но, учитывая, что продуктовые сети вроде «Хоул Фудс» основывают на этом часть своего бизнеса, я в этом сомневаюсь.