Совершенный. Война никогда не меняется. Том 1

Впрочем, с остальным оружием дело обстояли не лучше. Надежда возлагалась в основном на пращу, как единственное средство нанесения дробящего урона игнорируя вероятную защиту, что однако со рвущимися в ближний бой монстрами уверенности не добавляло. Но ведь и выбора-то иного не предвиделось. Нужна была пища, но что гораздо важнее — критически не хватало воды. Или иной жидкости, способной стать ей аналогом.

«Чистую воду найти не удалось. Значит, останется только одно — охота и питьё крови. Не слишком приятная перспектива, но всё же гораздо более привлекательная, чем грустное жевание здешних странных растений. Тем более, последнее мне едва ли поможет — выдающееся тело сверхчеловека требует столь же выдающееся питание, и на одной траве, пусть даже самой калорийной, просто не выживет».

Безусловно, имелась отличная от нуля вероятность того, что кровь некоторых животных окажется неприемлема для употребления в пищу. Пусть я и не представлял, как нужно изменить влагу жизни, чтобы её в результате не смог переварить мой кишечник. Однако, даже если такие подобия ксеноморфов мне и встретятся, то вряд ли их будет много. Всё же для биогенетов модификации подобного толка были излишни и, соответственно, не очень-то популярны, а в дикой природе такое и вовсе практически не встречалось. Посему уж кого-нибудь, да найду для прокорма и утоления жажды.

Осталось только научиться правильно охотиться на здешнюю живность.

Глава 3 Узы крови

Утро неспешно брало своё, освещая залитую кровью лесную подстилку. Звери, изрядно измученные за ночь, шипели, рычали и иными способами выражали своё неприятие к появившемуся в небе светилу… Продолжая при этом отступать всё глубже в тени, будто бы спасаясь от солнечного взора. Однако, против моих ожиданий, окончательно зверьё исчезнуть не пожелало. Как и успокаиваться, впрочем. Лес так и не обрёл покой, пусть накал страстей и спал.

«Почему звери всё ещё активны? Чем же отличаются прошлый день и сегодняшнего? Направлением ветра? Фазой луны? Влажностью? Ничего не понимаю, нужно больше данных».

Впрочем, жаловаться на итоги ночи не приходилось. Праща показала себя вполне достойно, позволив собрать более чем обильную добычу. Другое дело, что по-хорошему оная должна была быть почти в три раза больше, однако лесное зверьё оказалось с этим решительно несогласно. Не раз и не два наглая живность со скоростью автомобиля подлетала к переломанным жертвам человеческого природолюбия, резво хватало чужую добычу, и столь же быстро исчезала во тьме. Раз за разом, тушка за тушкой. Не помогали ни крики, ни всё новые и новые снаряды пращи. Дошло даже до того, что некоторых особенно наглых приходилось буквально отпихивать, когда они пытались вырвать законный трофей прямо из рук!

«Вот это действительно непуганое зверьё!»

Однако числом добычи я всё равно остался доволен. Чего не скажешь об охоте в целом. Увы, не считая пращи, практически всё остальное оружие показало себя куда как хуже. Деревянным дротикам и копьям, с какой бы скоростью и силой не отправлялись они в полёт, упорно не хватало либо всё той же скорости, либо прочности. Конечно, какие-то ранения снаряды всё же оставляли, но по сравнению с убойной мощью пращи этот урон оставался мизерным. В то время как архаичное метательное приспособление, да при полной раскрутке, пулей спокойно ломало кости, а бывало даже оглушало цель. Словом, совершенно иной уровень повреждений.

С ловушками всё вышло и того хуже — подкачал и материал, и относительная заметность большинства из них. Увы, какими бы намеренно отупленными не были предки здешних видов, однако незнакомые запахи, равно как и другие следы моего вмешательства, они опознать оказались способны. А вместе с опознанием и понять, что неизвестное следует всеми силами избегать. Правда, работал этот инстинкт далеко не у всех. Однако, как показала практика, наплевательское отношение к опасности зачастую вызывалось вполне объективными причинами: превосходной регенерацией, огромной прочностью или внешним бронированием. Бывало, это даже приводило к смешным казусам, когда, например, укутанный в броню дальний потомок полевой мыши отправлялся в полёт сработавшей ловушкой только для того, чтобы спустя пару мгновений встать, отряхнутся и вновь решительно двинутся по направлению к приманке. При этом полностью игнорирую факт срабатывания четвёртой по счёту ловушки на своём пути.