Совершенный. Война никогда не меняется. Том 1

В конце концов одно дело догадываться об истинной природе живущего вокруг зверья, и совсем другое — чётко её понимать. В лесу живут потомки биогенетов, это факт. Характерные черты и признаки вмешательства описаны в памяти инфильтратора, а также довольно просто угадываются при некотором знании биологии. Например, отсутствие ряда тех же атавизмов, характерных практически для любых естественных организмов. Благо эволюция в этом мире по каким-то неведомым для меня причинам шла чуть ли не нога в ногу с таковой на старушке Земле… Что, впрочем, как вызывало массу вопросов и подозрений, так и не имело какой-либо существенной важности в данный момент. Просто ещё один вопрос к списку тех, которыми нужно будет заняться уже после возрождения цивилизации.

Сейчас же куда более важной проблемой была сама специфика биогенетов. Они — живые инструменты, орудия, машины. Не универсальные по своей природе, жёстко ограниченные создателями, однако какого-то чёрта вполне выжившие и давшие потомство в условиях ядерного апокалипсиса. Такого не должно было случится. Ни со стороны людей, ни уж тем более со стороны пришельцев. В конце концов открывать ящик Пандоры попросту глупо, если планируешь когда-нибудь вернутся на этот булыжник посреди бескрайнего космоса. Однако, как бы я того ни желал, оно случилось. И мне теперь здесь со всем этим жить.

«Откровенно отвратная перспектива. Сафари-парк размером с целую планету, где самая ценная добыча — я. Хо, боюсь представить, что там теперь в морях и океанах обитает. Разнообразие водных биогенетов, конечно, было не столь обширно, однако и препон на их пути должно было быть поменьше. Вот и ещё одна, возможно даже более гадкая перспектива…»

Другое дело, что определив сам факт наличия генетически модифицированных организмов, затесавшихся в предках современной живности, определить конкретные виды последних оказалось не так уж и просто. Начиная с того, что инфильтратора просто не успели этому научить, заканчивая тем, что даже при смутно узнаваемых чертах потомки каким-то не постижимым для меня образом успели существенно измениться по сравнению с теоретическими прародителями. И дело не в окрасе или увеличении когтей, но в общей, принципиальной морфологии. Та же модификация на дополнительную пару конечностей — это то ещё испытание для учёного, ведь в большинстве случаев базовая генетика организма в принципе не предполагает подобное. В то время как прямо сейчас, неспешно проворачивая над огнём шампур с шестью нанизанными лапками одной примечательной зверушки, я мог воочию наблюдать настоящее чудо — коренную модификацию потомков одного вида. В дикой природе. Всего за восемь десятков лет. Возможно даже в частично или полностью закрытой экосистеме.

«Да что за херня здесь творится⁈»

Нет, кое-какие идеи у меня нашлись. Причём, что уж совсем удивительно, в обоих комплектах воспоминаний. Человек помнил один примечательный выдуманный мир, где в последней трети двадцать первого века люди тоже устроили ядерный апокалипсис. Но, как это водится, не только лишь атомными бутонами пожелал развлечься человек. Был там и некий ВРЭ — вирус рукотворной эволюции, который превращал людей в «орков», а обычную живность — в настоящие машины смерти. В общем, занимательный инструмент, по слухам основанный на неких внеземных образцах.

«Неудивительно, что всё это мне что-то очень сильно напоминало…»

С другой стороны, инфильтратор тоже кое-что помнил. Мельком, пару раз и исключительно от невнимательности персонала базы, к нему в учебные материалы попадали фрагменты информации о БАВКУА — биологически активном вирусном комплексе ускоренной адаптации, по терминологии зелёненьких. Штука, на первый взгляд, чем-то напоминающая упомянутый ВРЭ, однако с другой стороны — кардинально отличная. Начиная с того, что БАВКУА в принципе не предназначался для использования в военных целях, и заканчивая огромным количеством генетически запрограммированных ограничениях. Всё же, что бы там я не говорили о глупости зелёненьких, совсем уж конченными кретинами они не являлись. И создавать себе проблем на ровном месте совершенно не желали. Не желали больше, чем хотели обрести ещё несколько пригодных для колонизации планет.

А Диктату остро не хватало пригодных для жизни планет. Причём настолько остро, что кроме родной колыбели и парочки лишь относительно годных, их цивилизация ничем подобным и не обладала. Не удивительно, что идея терраформирования, или как оно там у них называется, постоянно витала в воздухе. Особенно после затягивания, а потом фактически и провала завоевания планеты местного человечества.

«Созидание — штука полезная и в целом положительно воспринимаемая… Особенно, когда сторонникам агрессии хорошенько вломили».