Совершенство

Трое его сообщников, трое будущих убийц, сопляки, надеющиеся произвести впечатление на босса, убив меня, поглядели на старшего. Один из них рванулся ко мне, я в панике ударила его наугад локтем, не было у меня места для маневра, чтобы вделать ему как следует. На вид парнишке было максимум лет семнадцать, но он вскинул руки вверх, чтобы защититься, когда моя рука поворачивалась. От моего удара кисти рук у него дернулись, попав ему же по лицу, и когда он вздрогнул, больше от неожиданности, чем от боли, я оттолкнула его и пустилась наутек.

Вот теперь выстрелы были как выстрелы. Идиот с пистолетом напропалую палил в белый свет, попав в плечо парнишке с разбитой челюстью. Несколько пассажиров в терминале кинулись бежать, не визжа, не крича и не моля о пощаде, но скорее напоминая взмывающую в небо стайку воробьев, подстегнутую единым порывом к движению.

Я не почувствовала впившуюся мне в ногу пулю, но когда попыталась завернуть за угол, поворот не удался, я поскользнулась на свежевымытой плитке и повисла на низком зеленом парапете, отделяющем причал от воды. Я слышала сзади топот ног, видела черноту внизу и с полной уверенностью и решимостью перелетела через парапет, войдя в воду головой вперед.

* * *

Сколько времени нужно незнакомцу, чтобы он вас забыл?

Минуту?

Задержите дыхание на минуту.

Готовы?

Вперед.

Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать.

Если вы успели вдохнуть, то полость рта наполнена воздухом, давящим изнутри на губы, так что краем периферийного зрения вы можете видеть свои раздувшиеся щеки.

Тридцать, тридцать один, тридцать два, тридцать три, тридцать четыре, тридцать пять.

Щеки начинают болеть от давления.

Первый пузырек воздуха вырывается из ноздрей.

Рот выпускает воздух.

Диафрагма поднимается.

Глотку перехватывает.

На выдохе вы чувствуете, как легкие сжимаются в груди, превращаясь во влажные конверты.

Сорок девять, пятьдесят, пятьдесят один.

Трахея сжимается.

Лицо сморщивается.

Грудь вваливается.

Сердце на грани остановки.

Я удерживаю себя под причалом, прижавшись к нему руками, чтобы оставаться под водой.

Я – холод.

Я – тьма.

Я – море.

Я – море.

Дыхание. Мышцы, легкие. Боковой амиотрофический склероз, поражение моторных нейронов, тело перестает функционировать от конечностей внутрь, в итоге начинаются сбои автономной функции легких, дыхание сбоит, жизнь сбоит, жизнь под респиратором, жизнь пойманная и замершая, смерть от удушья, смерть от утопления, ведерки со льдом и Интернет, утопление за императорские изумруды в Гонконге, я – море, я – море, я…

Мое тело вырвалось на поверхность воды, и я ощутила облегчение. Я не контролировала его действия, ноги дрыгали, руки за что-то тянули, а я ловила ртом воздух, чувствовала, как он взрывает мне нос, как раскалывается голова, как от дыхания глаза вылезают из орбит, и посмотрела вверх.

Мои преследователи исчезли.

Вызвали полицию.

Кто-то стрелял из пистолета на причале Ханг-Хом, так что прибыла полиция – в белых машинах, синих рубашках, вежливая и организованная. Кто-то дал мне оранжевое полотенце и пакетик со сладким напитком. Я сказала:

– По-моему, я себе ногу расцарапала.

Фельдшеру со «Скорой» пришлось какое-то время разрезать мои брюки, после чего он ответил со спокойствием профессионала:

– Совершенно уверен, что вас немножко подстрелили, мэм.

Потом меня подняли на каталку и повезли к машине «Скорой», а полицейский инспектор в штатском расспрашивал меня, что я знаю и что я запомнила.

– Почти ничего, – отвечала я. – Я услышала стрельбу, почувствовала боль в ноге и побежала, потом, кажется, поскользнулась и упала, поскольку лишь помню, что оказалась в воде, а все люди куда-то исчезли.

– Вы видели, как все это началось?

– Нет, господин полицейский, все как-то сразу смешалось.

Инспектор достаточно быстро забыл обо мне, на «Скорой» ко мне отнеслись с вниманием и отвезли в больницу, а в результате эффективной работы бюрократической машины и системы очередностей пулю удалил младший хирург под местным обезболиванием. Мне сказали, что через несколько часов я уже смогу ходить, а я стащила пару костылей, пригоршню обезболивающего и антибиотиков, после чего смоталась, как только притерлась повязка.

Стрельба стала главным событием в вечерних новостях.

Я увидела изображение своего лица, снятое камерой видеонаблюдения, когда я убегала и плюхалась в воду. Лицо походило на лик инопланетянина, какого-то страшного и неизвестного, и поскольку не нашли ни одного трупа и не вспомнили никого, кто подходил бы под мое описание, начался широкомасштабный поиск вероятной жертвы, упавшей в море. Кадров самого налета на меня не было, но удалось заснять лица подозреваемых, очень искаженные от «зерна» и смотревшие в другую сторону, когда они удирали с охваченного паникой места преступления. Моя сумочка была у них в руках, вся моя работа – насмарку.