Совершенство

На острове всего три автомобиля, уведомил меня на неуверенном английском мужчина, жевавший жвачку. Он это точно знал, поскольку являлся владельцем одного из них и к тому же единственного такси на весь остров. Он знал все места, куда могли отправиться люди, а также такие, куда люди не забирались, он знал обе гостиницы и какая из них лучше, а также дорогу к ресторану на берегу моря.

Я поблагодарила его за доброту, но от поездки отказалась. Оглянувшись, я увидела, как Байрон, одетая в добротное зеленое пальто из мягкой ткани и плотные коричневые брюки, пропустила руку через лямку серого, покрытого пятнами рюкзака и встретилась со мной взглядом. Я кивнула ей и начала карабкаться по склону холма по извилистой тропинке.

Байрон последовала за мной.

Две гостиницы: первая оказалась едва ли не комнаткой за кухней с раскатанной на полу постелью, без занавесок, но зато с обещанием накормить утром супом. Я было решилась, но присутствие Байрон могло бы сделать проживание там затруднительным.

Все выше по склону. Вершина вулканной горы в облаках, цепляющихся за верхушки сосен. Кружащая над головой хищная птица, высматривающая птиц поменьше, гнездящихся внизу на крытых шифером крышах. Мерный гул двигателя выходящего в море огромного корабля, разносимый ветром. Женщина в яркой юбке, обтягивавшей колени так плотно, что затрудняла ходьбу, кивнула мне, когда я проходила мимо нее. Старик в старой непромокаемой куртке, увидев Байрон, воскликнул на смеси корейского и китайского, что это возмутительно, потрясающе, великолепно и невероятно, что женщина в ее годах путешествует одна, и позвал меня, чтобы помочь этой почтенной даме, но Байрон покачала головой и ответила – по-японски с едва заметным акцентом, – что все в порядке, спасибо, и продолжила подъем.

Шагая вверх, я не увидела ни магазинов, ни признаков каких-либо ремесел, за исключением синего куска брезента, на котором сушилась рыба.

Гостиница на вершине холма оказалась практически погруженной во тьму, кроме нескольких горевших у порога лампочек. С одной стороны здания над крутым обрывом был пристроен балкон, чтобы сделать вид на море как можно эффектнее. Вывеска на пяти языках сообщала посетителю, что в гостинице принимались кредитные карточки, но не чеки. В вестибюле за отдельную плату работал вайфай. Входная дверь оказалась заперта, но я упорно звонила в звонок, и через минуту мне открыла женщина с изможденным лицом и неестественно широко раскрытыми глазами, потиравшая лоб и щеки.

Байрон стояла у меня за спиной и молча ждала, а я вдруг подумала, не ощутила ли она того же, что и я: прилива сочувствия к женщине, открывшей нам дверь. Неудавшаяся пластическая операция, до странности измененные черты лица, улыбка на лице, от которой, наверное, становится больно. Количество хирургических вмешательств с косметическими целями, проведенных в Южной Корее в 2009 году: 365 000. Проведенных в Бразилии в 2013 году: 2 141 257. В США: 3 996 631. Самые распространенные в мире пластические операции: увеличение размера груди и липосакция. Самая распространенная операция в Корее: половинное усечение век. Операция, сделанная для того, чтобы глаза смотрелись менее «азиатскими».

Можно ли стать совершенным, подумала я, не будучи при этом белым?

9 фунтов 99 пенсов за 125 мл «королевского отбеливающего крема». Применять без ограничений. Аккуратно отбеливает и тонирует.

– Мы даем вам лучший номер, мисс Смити, – сказала женщина за стойкой, едва не подпрыгивая от возбуждения при виде клиентки в осеннее время. И еще, еще одной, теперь она вся светилась от восторга, когда на пороге появилась Байрон.

– Это ваша подруга?

Я обернулась, чтобы взглянуть на Байрон, и та впервые подошла ко мне, встала почти в метре от меня и ответила ровным голосом с южноанглийским выговором, почти как Гоген:

– Мы только что познакомились, но мне кажется, что мы подружимся.

– Да, – ответила я, часто дыша, и сердце у меня заколотилось так, что я почувствовала его биение у себя в горле. – Крепко подружимся.

Ей дали номер по соседству со мной. Наши балконы соединялись. Я стояла и смотрела, как волны бьются об окаменевшую лаву, слушая крики чаек, летевших вслед за скользившим по волнам судном, тяжело груженным рыбой. Ветерок, сначала прохладный, сделался холодным, и я подставила ему свою кожу, чтобы он остудил мое сердце, мою кровь и мое дыхание, пока, наконец, из своего номера не вышла Байрон и не замерла на балконе по соседству с моим. Нас разделяли низкая поросль вьющейся лозы и пара цветков в горшках.

Наконец она произнесла:

– Я не видела, как вы входили в гостиницу.

Наша встреча уже забыта.

– Или же как садились на паром.

Она меня боится: довольно интересное и не лишенное приятности развитие событий. Byron14, вероятно, гордится своей наблюдательностью, но все же вот она я, появилась, словно по волшебству, и это поразительно, и поэтому она боится.