Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы

А ещё Наташу преследовала мысль, что множество людей, которые погибли сегодня, они защищали её, и её некую миссию, хотя большинство даже не знали ни кто она такая, ни зачем она здесь появилась. В этом тоже была какая-то удивительная сермяжная честность, которую сложно было увидеть из окон парламента. Трудности открывают нас настоящих. Это была абсолютная апология свободы, когда только ты являешься определяющей причиной всех действий и ты эту свободу можешь передавать и защищать эту свободу. Подлинная глобальная свобода заключалась в единении индивидуумов. Организация хочет уничтожить это, поставив всё под единый глобальный контроль. Задача Организации сузить горизонты мысли, допуская лишь те слова, которые будут отвечать общей идее. Вот почему Воротынцев стал агентом организации, поняла девушка. Организация не так далеко ушла от того, что пропагандировал его дед. А может это и была Организация, только того времени? Удивительно и непостижимо течение истории. Ох, ну и размышления у вас, Наталья Владимировна, вам бы о своей личной жизни подумать, а вы всё о политике.

На подходе к четверти суток в доме Кими Авонамйелус держали совет. Плененную Анастасию Урусову, до особого распоряжения заточили в подвал, под усиленной охраной бойцов ССО. Охотница как будто и не сопротивлялась. Её обнаружили без сознания возле одного из укреплений ополченцев и психическое состояние девушки оставляло желать лучшего. Скорее всего она получила контузию во время атаки с воздуха. Воротынцева же посчитали погибшим. Вертолётчики несколько раз облетели место крушения бронемашины и ничего не нашли. Генерал Артамонов не обрадовался этому известию. Поимка Воротынцева позволила бы ответить на много вопросов, которые касались прежде всего Великоруссии и происходивших там событий, связанных с принятием закона о едином цифровом распределителе. Все с интересом выслушали рассказ Алин, который касался медальона, который она теперь сняла с шеи и положила перед собравшимися.

– Неужели – прошептал Артамонов – такая маленькая вещь и столько вокруг неё. Что же спрятано в ней такого?

– Боюсь это мы можем узнать, только добравшись до Директории – сказал Флориан, рассматривая медальон.

– Невозможно – прервал его Артамонов – всё равно, что сунуть голову в пасть крокодила.

– Другого пути нет – пожал плечами Флориан – если рассказ о медальоне правдив, то только Анна может его открыть.

– Я боюсь, что мы не можем полагаться на один лишь рассказ – сказал Артамонов – не забывайте, что Директория – это другое государство и в отличие от этой операции, у нас не будет никаких легальных оснований там появится. К тому же вы уверены, что по возвращении найдете то, что оставили?

Вопрос философским не был. Флориан по-прежнему не мог ни коим образом связаться с Кристиной, а это значит, что дом Анны они покинули и скорее всего в бегах. Кроме того, из Ольвии доходили тревожные вести об ужесточении противоэпидемиологического контроля. На практике это означало ужесточение режима в городе в целом. Штильхарт мог догадаться из-за кого. Оставалось надеется, что каким-то образом они сумели разыскать Александра Верховского, если и он, конечно, был жив. Безусловно они одержали победу, но её ценность для общей истории была в тумане.

– Всё получилось бы намного более быстрее, если бы вы не вставляли палки в колеса, генерал – посетовал вслух Флориан – Воротынцев обвел вас вокруг пальца. Вы ведь знали, что Воротынцев потомок комиссара Лакциса, который руководил штурмом Крыма и так же вы знали, что Воротынцев и Урусова некоторое время были любовниками, до известных событий в Понти́йской Республике, ведь Воротынцев был советником начальника ГУР Соколовского около года. В нашем деле каждая мелочь имеет значение.

– Ты хочешь сказать, что Анастасия уже тогда… – нашлась Наташа.

Флориан мотнул головой.

– Сомневаюсь – сказал он – но Воротынцев хорошо умеет очаровывать. Вероятно, чем-то он и Анастасию пленил. Заставил вспомнить старые чувства. А вы генерал, вместо того чтобы раскручивать историю аккуратно, решили сыграть на живца и спровоцировали Наташу заняться этим дурацким фильмом. Точнее вас Воротынцев в этом убедил, да?

– Да – нехотя ответил Артамонов – но я не успел влезть во все подробности. Я понимал, что нити могут идти на самый верх, но ухватиться за что-то конкретное, мне не хватало информации, вот почему я решил форсировать события.

– Так и у Наташи не было за что ухватиться – возразил Штильхарт – она критиковала закон о Цифровом распределителе ещё до истории с фильмом, но вы не уделили этому внимания. Это Наташа вышла и на «собирателя» и растревожила Школьникова. Это Наташа заставила людей Организации ввести чрезвычайное положение раньше, чем оно, очевидно, было задумано. А вы генерал, сами того не желая сыграли роль болвана в преферансе. Вы полностью угодили в ловушку так мастерски расставленную Воротынцевым.

Артамонов недовольно нахмурился.

– Я ещё раз говорю, что не успел влезть во все тонкости – сказал он.