Совьетика

К слову, на Кюрасао я еще раз убедилась в том, какое зло представляют собой современные миссионеры империализма – НПО. Они принимали самое активное участие в организации подобных визитов и только что не вылизывали американцам пятки: большинство из этих «независимых» организаций существовало на американские гранты…

Я слушала Тырунеш, внутренне восхищалась ее острым умом и проницательностью – но и все больше и больше чувствовала себя рядом с ней никчемным разведчиком. Она ведь могла проделать все это и без моей помощи, а уж придумать-то…

– Не волнуйся, Саския, твой час еще придет! – говорила она мне, когда я делилась с нею этими своими мыслями, – Ты думаешь, мы стали бы тебя приглашать, если бы думали, что ты нам не нужна?

– Послушай, – сказала я ей как-то, когда уже больше вошла в курс дела, которым мы занимались, – Как же это так – ведь голландцы давно уже проводят подобные акции, их морпехи и школы здесь ремонтировали и еще бог знает что, а этот О'Лири отреагировал на наше с тобой предложение так, словно мы действительно открыли Америку… Может, это подвох?

– Абсолютно никакого подвоха!- улыбнулась Тырунеш, – Просто они не хотят просить помощи у голландцев, не хотят показать, что им нужен голландский опыт: не хотят признать, что «it's a big taste for such a small country! ». И поэтому нанимают местных- вроде нас, которые не только до безумия рады тому, что заполучили контракт, но и могут американцам подобрать соответствующие подходящие места и посоветовать наилучшее время для проведения подобных акций, знают, что именно было бы в народе самым популярным, и так далее. Когда познакомишься со здешними военными голландцами поближе, увидишь сама – и удивишься: хоть им и читают теперь лекции об антильской культуре, посылая их сюда, по сути это был и остается свой, замкнутый мирок, соприкасающийся с антильцами почти исключительно лишь в качестве обслуги. Впрочем, скоро ты и вправду увидишь всех их сама: голландские офицерские жены ското собираются организовать благотворительную распродажу и приглашают нас с тобой для обсуждения ее пи-ара. Зная тебя теперь уже довольно-таки неплохо, могу посоветовать одно: захвати с собой бумажный пакетик. На случай приступа тошноты…

– А полковник Ветерхолт? Если им не нужен голландский опыт, тогда почему он все время с ними?

– Ну, пойми ты и голландцев… Кто-то же должен за этими американцами немного наблюдать! Они и так забывают все время, что это голландская территория!- и Тырунеш заразительно засмеялась.

С Тырунеш мы успели по-настоящему подружиться. До встречи с ней эфиопы казались мне довольно прохладными в эмоциональном плане людьми, хранящими от представителей других национальностей определенную дистанцию. Никита Арнольдович, помнится, как-то даже сравнивал эфиопов с японцами, считая их формалистами, по которым к тому же невозможно понять, что они на самом деле думают. Но это знакомство в корне изменило мое о них представление, хотя после Саида, Тадессе и других знакомых студентов из из окружения я была уверена, что уже достаточно хорошо их знаю. Тырунеш была женщина страстная, пламенная, непримиримая – и одновременно ранимая, чувствительная, принимающая многие вещи близко к сердцу. Только она не всем показывала эту свою сторону. Ведь, как и полагается эфиопке, она была очень гордой.

Со временем я рассказала ей о Саиде. К огромному моему удивлению, она знала его – то есть, не его лично, а только его имя. По ее словам, моя давняя, первая, такая неудачная любовь далеко пошла – и стала большой шишкой в эфиопском министерстве культуры. Что ж, премудрый пескарь и педант всегда умел отсидеться в смутное время, не высказывая свое мнение…. Что еще более облегчалось к тому же тем фактом, что этого своего мнения у него никогда по-настоящему и не было. Только – «мама, что сегодня покушать?»… Главное – «чтобы не надо ничего самому решать»…

– А Тадессе? – воскликнула я, – Тадессе Гырма Велдейс? Такой маленький, со шрамом? Он был такой активист, мы всегда между собой говорили – ну, этот далеко пойдет! Если уж Саид большой теперь начальник, то Тадессе должен быть по меньшей мере министром. Он наверняка перестроился в ногу со временем, и…Он еще обещал мне присылать каждый год открытки к 7 ноября. Но так ни разу за все эти годы и не прислал…Наверно, теперь для него это не праздник.

Тырунеш вдруг помрачнела – словно солнышко зашло за тучку.

– А Тадессе вашего больше нет, – вдруг тихо сказала она, – Он не стал и не смог перестраиваться. Его расстреляли новые власти – после того, как был свергнут полковник Менгисту… Вот поэтому он тебе ничего и не прислал.

Вот это да… А мы-то в свое время не доверяли ему, считая его карьеристом, который намеренно говорит одними лозунгами… Плохо же мы разбирались в людях! Наверно, оттого и попались на удочку Ельцину….

Если бы у меня была на голове шляпа, я бы ее тут же сняла. Но шляпы не было, и потому я только промолвила.:

– Я не знала… Ой, как жалко!….