Советник юстиции

— Вы только что убеждали нас, что это память, фамильная ценность. Что вы имели в виду?

— То есть я хотела сказать, что сама сумка наша, а деньги не наши. Да и откуда им быть?

— Кто и когда мог сделать в вашем бауле второе дно и положить туда около шести тысяч?

Обыск, изъятие вещественных доказательств и запись результатов были проведены быстро, и не только в результате правильного решения следователя о немедленном обыске, но и благодаря помощи милиции. Работники ее вели долгое наблюдение за семьями Чена и Маркова и их соучастников, принимали самое активное участие в обысках, применяли все новейшие достижения криминалистической науки.

Но по плану следователя необходимо было также срочно произвести обыск и на рабочем месте Чена, чтобы не дать преступнику опомниться, нанести ему чисто психологический удар. Буквально через час милицейская машина доставила следователя и работников милиции на склад, а еще через час под ящиками с игрушками и канцтоварами были найдены два чемодана, набитые импортными шерстяными кофточками и нейлоновыми рубашками. В рабочем столе обнаружены французские белые женские туфли, две пары меховых импортных туфель, семьдесят многоцветных шариковых авторучек. Оба чемодана были доставлены в прокуратуру.

При подготовке к допросу следователь поставил в стороне чемодан и баул, которые были найдены у Чена дома. Причем баул был открыт с таким расчетом, чтобы виднелись накладные, фактуры, приходная книга и другие документы, которые нельзя уносить с работы. Создавалось впечатление, что баул взят только по этим соображениям.

Начинается допрос. Следователь предупреждает Чена, что их разговор будет записан на магнитофонную ленту и просит перечислить все вещи, которые имеются у него дома. Чен перечисляет каждую рубашку, помнит ее цвет, время приобретения, каждое платье жены, каждую вещь в доме и где она стоит. Но ни словом не упоминает о чемодане, о бауле, об облигациях.

— Все?

— Конечно. Когда приобретаешь какую-то вещь на свои трудовые, трудно забыть ее. Да и что может быть у меня еще? Зарплата-то не очень велика, — отвечает он, а в глазах радость: «Умница жена, успела припрятать чемодан».

— А чей чемодан стоит вон в том углу? Что в нем?

Чен оборачивается, медлит две-три секунды, но, видя, что баул цел и в нем только документы, спокойно спрашивает:

— Липу шьете? Не знаю, чей это чемодан.

Но в голосе неуверенность, да и магнитофон работает и невольно заставляет что-то говорить, как-то оправдываться...

— А вот ваша супруга говорит иное...

— Да, ладно, мой это чемодан, — с досадой машет рукой Чен и перечисляет его содержимое.

— А баул чей?

— Мой.

— Сколько времени вы им не пользуетесь?

— Да года два валяется в кладовке.

— Никому его не давали?

— Да кому он нужен? Срам один, а не баул. Никому и никогда я его не давал.

С чисто профессиональной заинтересованностью в соблюдении законности задает следователь этот вопрос. А вдруг Чен кому-нибудь давал баул и этот «кто-то» сделал в нем двойное дно, положил туда деньги и отдал Чену с тем, чтобы не хранить их дома, а в нужное время забрать, попросив баул вторично. Чен сам отрицает эту версию.

— Отвечайте, где вы взяли деньги, которые зашиты в двойном дне этого баула, и какова их сумма?

Вопрос внезапен и психологически подготовлен, поэтому и действует на подследственного как выстрел. Чен растерян. А следователь настойчиво и сурово повторяет вопрос.

Лицо Чена посерело, губы затряслись, щеки задергались. Теперь это уже не волк, а ягненок. Он рыдает, размазывая слезы по лицу, и пытается сползти со стула, чтобы встать на колени. Приходится пристыдить его и даже повысить голос. Выпив воды, Чен, хлюпая носом, начинает давать показания, но о том, что уже известно в общих чертах по сведениям от работников милиции и теперь только подтверждается.

Осторожно, без нажима следователь подводит его к главному вопросу — о деловых связях, — и Чен называет кроме Маркова шофера Сдобина.

На следующий день посылается повестка Сдобину — явиться на допрос через три дня. За это время следователь с помощью бухгалтеров-ревизоров еще и еще раз проверяет документы по складу Чена, снова опрашивает продавцов, бухгалтеров, товароведов, рабочих склада. Показания Чена, как и ранее собранные доказательства его преступления, подтверждаются полностью.