Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970-3 сентября 1971)

Первая встреча послов четырех держав в рамках обмена мнениями по вопросам, касавшимся Западного Берлина,[43] состоялась 26 марта 1970 г. в здании бывшего Контрольного совета в Западном Берлине. Она началась в 10 часов 20 минут и закончилась в 13 часов 30 минут. Участниками встречи были посол СССР в ГДР П. А. Абрасимов, посол США в ФРГ К. Раш, посол Англии в ФРГ Р. Джеклинг, посол Франции в ФРГ Ф. Сейду де Классон.[44] П.А. Абрасимова сопровождали советник посольства СССР в ГДР Б. П. Хотулев, первые секретари посольства Ю. А. Гремитских, П. С. Хрусталев, третий секретарь посольства Г. З. Санников.[45]

Председательствовал на первой встрече К. Раш. Он открыл встречу и первым выступил на ней с программным заявлением.

Тепло поприветствовав всех присутствовавших, Раш сказал: «Мое правительство выражает удовлетворение по поводу этой возможности достигнуть в рамках нашей ответственности за Берлин и Германию в целом практических улучшений, которые могли бы уменьшить и опасность ошибочных решений в Берлине и вокруг него».[46] Раш сразу же поставил вопрос о базисе, на котором, по мнению США, возможно соглашение четырех держав. Он сказал: «Мы знаем наши права и ответственность в Берлине и намерены сохранить их. Мы надеемся, что наше совещание здесь будет рассматривать эти права и ответственность как основу и нам удастся рассмотреть вопрос о конкретных улучшениях».[47]

Американский дипломат настаивал на том, что статус «всего Берлина», выработанный союзниками в конце Второй мировой войны, по-прежнему существует и остается в силе. «Мое правительство, – заявил Раш, – придает большое значение поддержанию статуса Берлина в целом, который явился результатом победы союзников во Второй мировой войне и соответствующих соглашений между союзниками в период Второй мировой войны, в особенности Лондонского протокола от 12 сентября 1944 г. с изменениями».[48] По словам Раша, США, Англия и Франция скрупулезно соблюдали статус Берлина, «внимательно контролируя деятельность в западных секторах, включая деятельность Федеративной Республики. Мы не разрешали ничего, что было бы несовместимо с особым четырехсторонним статусом города».[49] Неудивительно, что Раш ни слова не сказал о масштабных политических акциях ФРГ в Западном Берлине, которые, по мнению советской стороны, и были главной причиной трудностей и осложнений, периодически возникавших вокруг этого города.

Главной проблемой, стоящей пред четырьмя державами в Берлине, Раш назвал трудности с передвижением «лиц и грузов как внутри Берлина, так и в Берлин и из него во всех направлениях». По его мнению, практические шаги в сторону улучшения положения в берлинских делах следовало предпринять в трех основных областях.

Во-первых, следовало добиться улучшения внутреннего положения Берлина. «Это подразумевает, – уточнил Раш, – более свободное передвижение между Восточным Берлином и западными секторами и между западными секторами Берлина и Восточной Германией. Это должно включать восстановление телефонной связи между западными секторами Берлина и Восточным Берлином и улучшение почтовых и торговых связей между восточным и западными секторами Берлина».[50]Теоретически советская сторона могла пойти на обсуждение некоторых аспектов этого тезиса, но только не вопроса о свободном посещении гражданами ГДР Западного Берлина. Берлинская стена в 1961 г. возводилась не для того, чтобы через 9-10 лет стать прозрачной для восточных немцев.

Во-вторых, продолжал Раш, «должны быть установлены порядок и практические меры, обеспечивающие свободное сообщение германских гражданских лиц и грузов между Берлином и Федеративной Республикой Германии». Принципиальное значение имели слова американского дипломата, согласно которым «повторяющиеся помехи свободному доступу» в Западный Берлин являются «прямой причиной напряженности и трудностей вокруг Берлина. Ликвидация их посредством практических взаимных решений должна быть одной из главных целей наших переговоров здесь».[51] Такая постановка вопроса была категорически неприемлемой для советской стороны, так как из нее следовало, что главной причиной вспышек напряженности вокруг Западного Берлина были мероприятия СССР и ГДР на путях доступа в этот город, а не демонстративные акции в нем ФРГ.

Третьей областью, в которой нужно было добиться улучшений, являлось, по словам Раша, «прекращение дискриминационных ограничений, касающихся экономики и жителей западных секторов Берлина в их связях со странами Восточной Европы и самого Советского Союза. Передвижение таких лиц и грузов должно быть облегчено нормальной консульской защитой и включением в соответствующие соглашения».[52]Представляется, что СССР мог бы обсуждать с тремя державами эту проблематику, но не в такой постановке вопроса.