Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970 г. — 3 сентября 1971 г.)

С точки зрения СССР, в западном проекте предлагалась отмена всякого контроля за транзитным движением между ФРГ и Западным Берлином, в том числе отмена таможенного досмотра, движение поездов под пломбами, в которых неизвестно что перевозилось бы. Такой порядок ущемлял бы права Советского Союза, которые был переданы ГДР в части, касавшейся гражданского транзита. По существу, это означало требование открыть границу ГДР. Советская дипломатия не могла согласиться с такой постановкой пороса.

СССР обратил также внимание на то, что в проекте трех держав был обойден молчанием вопрос о недискриминации советских интересов в Западном Берлине.

С учетом всех этих новых моментов советская дипломатия активно приступила к разработке собственного проекта договоренности по Западному Берлину, который был передан западным державам 26 марта 1971 г.

Преамбула и первая часть проекта соглашения отражали результаты предшествовавших обсуждений и достигнутое взаимопонимание относительно необходимости содействовать устранению напряженности, практическому улучшению обстановки и исключению в районе соответствующей ответственности и компетенции применения силы или угрозы силой.

Идя навстречу позициям западной стороны, СССР включил в общую часть проекта положения о необходимости обеспечить соблюдение устава ООН в данном районе, о решении споров мирными средствами, о взаимном уважении индивидуальных и совместных прав и ответственности. Советская сторона считала необходимым, чтобы соглашение четко определяло, что, независимо от взглядов сторон, никто не должен пытаться односторонне изменить существовавший статус в районе, являвшимся предметом обсуждений.

Проект советской стороны шел далеко навстречу трем державам в вопросе гражданского транзита в Западный Берлин. Предлагалось решение, которое обеспечивало бы бесперебойность движения лиц и грузов и исключало бы возможность возникновения нежелательных трудностей в будущем. Советский проект содержал принципиальное положение о том, что гражданский транзит должен осуществляться на основе обычных международных норм и бесперебойно. Учитывал позицию западной стороны, проект СССР предусматривал возможность опломбирования средств транспорта в транзитном сообщении отправителем. Процедура проверки осуществлялась бы, как правило, по сопроводительным документам. Советская сторона пошла также навстречу интересам трех держав в вопросах посещений постоянными жителями Западного Берлина территории ГДР, коммуникаций и размена пограничными участками. Естественно, что пойдя на такие уступки западным державам, СССР ожидал от них ответных уступок, прежде всего в вопросах федерального присутствия в Западном Берлине, представительства интересов этого города за рубежом и защиты советских интересов в Западном Берлине.

В ответ три державы заявили, что западная схема возможной договоренности была учтена и в советском проекте, но лишь формально. По их словам, в проекте СССР на этой схеме появились два нароста, два искажения. Во-первых, это раздел о представительстве западных секторов за границей, и, во-вторых, — о советских интересах в западных секторах. Кроме того, утверждали представители трех держав, советский проект вступал в противоречие с основным правилом подхода к составлению договоренности, поскольку в нем предпринималась попытка утвердить юридические и политические позиции Советского Союза.

Пытаясь подкрепить этот тезис, западные державы утверждали, что текст советского проекта «подразумевает четырехсторонний статус Западного Берлина». Этот проект якобы нацелен на создание такого статуса, а также на то, чтобы фактически поставить под сомнение верховную власть США, Англии и Франции в западных секторах. Говорилось также, что проект СССР, утверждая суверенитет ГДР в вопросах доступа по коммуникациям и передвижения внутри Берлина, подрывает «неделимые четырехсторонние права» и ставит под вопрос не только права трех держав, но и права самого Советского Союза. Советская сторона последовательно отклоняла эти обвинения, указывая на их беспочвенность и надуманный характер. Три державы, столкнувшись с принципиальной позицией СССР, вынуждены были в последующие месяцы в значительной степени пересмотреть свое отношение к советским предложениям и к переговорам. «Советский проект от 26 марта 1971 г., — подчеркивал П. А. Абрасимов, — лег по существу в основу заключительного этапа работы. Это содействовало разрешению обсуждаемых проблем, позволило перейти к продуктивной работе и достичь удовлетворительного урегулирования, приемлемого для всех участников переговоров»[920].