Читаем Советская поэзия. Том второй полностью

Советская поэзия. Том второй

Мы из столбов и толстых перекладинЗа складом оборудовали зал.Там Гамлета играл ефрейтор ДядинИ в муках руки кверху простирал.А в жизни, помню, отзывался ротныйО нем как о сознательном бойце!Он был степенный, краснощекий, плотный,Со множеством веснушек на лице.Бывало, выйдет, головой поникнет,Как надо, руки скорбно сложит, ноЛишь только «быть или не быть?» воскликнет,Всем почему-то делалось смешно.Я Гамлетов на сцене видел многих,Из тьмы кулис входивших в светлый круг, —Печальных, громогласных, тонконогих…Промолвят слово — все притихнет вдруг.Сердца замрут, и задрожат бинокли…У тех — и страсть, и сила, и игра!Но с нашим вместе мерзли мы и моклиИ запросто сидели у костра.

1947

«В полях за Вислой сонной…»

В полях за Вислой соннойЛежат в земле сыройСережка с Малой БроннойИ Витька с Моховой.А где-то в людном мире,Который год подряд,Одни в пустой квартире,Их матери не спят.Свет лампы воспаленнойПылает над МосквойВ окне на Малой Бронной,В окне на Моховой.Друзьям не встать. В округеБез них идет кино.Девчонки, их подруги,Все замужем давно.Пылает свод бездонный,И ночь шумит листвойНад тихой Малой Бронной,Над тихой Моховой.

1953

Синева

Меня в Полесье занесло.За реками и за лесамиЕсть белорусское село —Все с ясно-синими глазами.С ведром, босую, у рекиДевчонку встретите на склоне.Как голубые угольки,Глаза ожгут из-под ладони.В шинельке, —видно, был солдат, —Мужчина возится в овине.Окликни — он поднимет взгляд,Исполненный глубокой сини.Бредет старуха через льныС грибной корзинкой и с клюкою.И очи древние полныГолубоватого покоя.Пять у забора молодух.Судачат, ахают, вздыхают…Глаза — захватывает дух! —Так синевой и полыхают.ДевчатаСкромен их наряд.Застенчивые чаровницы,Зардевшись, синеву дарят,Как драгоценность, сквозь ресницы.

1955

Моя любимая стирала

Моя любимая стирала.Ходили плечи у нее.Худые руки простирала,Сырое вешая белье.Искала крохотный обмылок,А он был у нее в руках.Как жалок был ее затылокВ смешных и нежных завитках!Моя любимая стирала.Чтоб пеной лба не замарать,Неловко, локтем, убиралаНа лоб спустившуюся прядь.То плечи опустив,родная,Смотрела в забытьи в окно,То пела тоненько, не зная,Что я слежу за ней давно.Заката древние красотыСтояли в глубине окна.От мыла, щелока и содыВ досаде щурилась она.Прекрасней нет на целом свете, —Все города пройди подряд! —Чем руки худенькие эти,Чем грустный, грустный этот взгляд.

1957