Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил

Но здесь перед нами встает новое затруднение; оно касается той неизвестной нам части границы, которая должна пройти к югу от Брест-Литовска. Противная сторона исходила из соображения, что эта часть границы подлежит определению совместно с делегацией киевской Рады. Мы заявляли в свое время, что, независимо даже от неустановившегося тогда еще государственно-правового положения Украины, не может быть и речи об одностороннем определении границ киевской Радой, без соглашения с делегацией Совета Народных Комиссаров. После нашего заявления определилось государственно-правовое положение Украинской Республики: она вошла в состав Российской Федеративной Республики. Делегации центральных империй, вопреки своему первоначальному заявлению о том, что они оставляют за собою право окончательно определить свое отношение к международному положению Украины к моменту заключения мирного договора, поторопились признать государственную независимость Украины в тот самый момент, когда Украина формально вошла в состав Российской Федерации. После этого произошли события, которые должны были иметь решающее значение для судьбы сепаратных переговоров противной стороны с киевской Радой. Эта последняя пала под натиском Украинских Советов, причем падение, неизбежное само по себе, было ускорено тем обстоятельством, что Рада в борьбе за власть сделала, при содействии центральных империй, попытку насильственного отделения Украины от Российской Федеративной Республики. Мы официально сообщили противной стороне о падении Украинской Рады. Тем не менее переговоры с несуществующим правительством продолжались. Тогда мы предложили австро-венгерской делегации, хотя и в частной беседе, но вполне формально, отправить на Украину своего представителя, дабы он получил возможность лично убедиться в падении киевской Рады и в отсутствии какого бы то ни было практического значения переговоров с ее делегацией. Делегации центральных империй нуждались в проверке фактов, и нам казалось, что, во всяком случае, они должны были отложить подписание мирного договора с киевской Радой до возвращения командированных ими лиц. Но нам заявили, что подписание договора не терпит отлагательства. Таким образом, продолжая вести переговоры с правительством Российской Федеративной Республики, правительства центральных империй не только поторопились 1 февраля, вопреки своему первоначальному заявлению, признать независимость Украинской Республики в момент ее добровольного присоединения к Российской Федерации, – но и теперь, насколько нам известно, спешно подписали договор с правительством, которое, как мы категорически заявляли противной стороне, больше не существует.[98] Такой образ действий не может не вызвать сомнений в наличности у противной стороны желания достигнуть мирных отношений с Российской Федеративной Республикой, к осуществлению которых мы в настоящее время стремимся не менее, чем в начале переговоров. Более того, весь образ действий противной стороны в этом вопросе производит впечатление, что центральные правительства как бы хотели создать для себя в признании Рады искусственную точку отправления для вмешательства во внутренние дела Украины и всей России.

Само собою разумеется, что по отношению к одной и той же территории не может быть двух различных мирных договоров. Мы заявляем поэтому, что тот договор, который, быть может, уже заключен с несуществующим правительством Рады, не может иметь и не будет иметь никакой силы ни для украинского народа ни для правительства всей России. Делегация Совета Народных Комиссаров, в состав которой входят официальные представители Народного Секретариата Украины, является единственно законным и полномочным представительством Российской Республики. Российская Федеративная Республика сочтет обязательным для себя и для составных своих частей только тот мирный договор, который будет, как мы надеемся, подписан нашей делегацией. В отношении же границы это означает, что мы можем ее рассматривать в интересах дела только в полном объеме. Поэтому мы просили бы противную сторону провести полностью на наших картах пограничную линию, предъявленную нам генералом Гофманом.

Не давая прямого ответа на поставленный вопрос, Кюльман и Чернин полемизируют с тов. Троцким по ряду отдельных вопросов, в частности, по вопросу об Украине.