Советская республика и капиталистический мир. Часть II. Гражданская война

Товарищи, повторяю то, что я не раз говорил в ЦИК. Я не знаю ни одной части, которая отступала бы панически, проявляла бы малодушие, выделила бы из своей среды много дезертиров, если в этой части имеются твердый начальник и твердый комиссар. Во всякой части есть всегда, хотя и небольшое, совершенно сознательное и закаленное ядро солдат-революционеров, коммунистов, преданных рыцарей социалистической борьбы, и если комиссар всегда стоит на своем посту, как непреклонный солдат революции, если он, в момент самой грозной опасности, становится в первую линию перед лицом своей части и говорит: «ни с места!», – его поддерживают лучшие солдаты, и тогда поведение всех солдат обеспечено, ибо у всякой части, даже мало сознательной, есть в душе голос совести, который подсказывает: «нельзя изменять, нельзя дезертировать». И если даже командный состав молчит, а известно, что животный инстинкт может преодолеть сознание, то достаточно раздаться голосу долга: «товарищи, ни с места!», – чтобы красноармейская часть не отступила. Я еще не знаю примера паники в таких условиях. Вот почему мы ввели правило, которое кое-кому кажется суровым, но которое остается во всей своей силе: за всякое паническое отступление, за всякое дезертирство отвечают, в первую голову, командир и комиссар. Если они не приняли всех мер, остались невредимыми, дезертировали вместе со своей частью, – они, разумеется, подпадают первыми под острие ножа нашей революционной расправы.[19] Кажется, кое-кто из товарищей высказывал мысль, что мы поступаем слишком жестоко, немилосердно. Наше время вообще жестокое и немилосердное время по отношению к рабочему классу, вынужденному отстаивать свою власть и существование против сонма внешних врагов. И если мы хотим праздновать не только одну первую годовщину Советской Республики, но и отстоять Советскую власть и завоевать будущее для рабочего класса и трудового крестьянства, то мы обязаны быть немилосердными по отношению ко всякому, кто в наших собственных рядах не развивает максимума энергии, мужества, твердости, раз он поставлен на ответственный пост; а нет более ответственного поста, чем пост комиссара. Товарищи, нет сомнения, что при таком твердом пролетарском курсе на Южном фронте в течение ближайшего времени будет совершена благодетельная работа дисциплины, сцепки и централизации расположенных там армий.

Я посетил армии, расположенные на Воронежском, Балашовском, Царицынском и Астраханском фронтах, самым внимательным и детальным образом ознакомился с их состоянием и могу сказать по чистой совести, что мы на юге имеем хорошую и очень многочисленную армию, гораздо большую, чем думают многие из вас. Она теперь получит надлежащую командную организацию и подлинный комиссарский корпус. Повторяю, что результаты этого скажутся в самое ближайшее время.

Со стороны казаков и белогвардейцев мы имеем сейчас противника гораздо более серьезного, чем это казалось до недавнего времени. Против нас соединены значительные силы, которые поддерживались до последнего времени немцами, в лице красновских банд, и англо-французами, в лице банд деникинских и алексеевских. Сейчас происходит объединение алексеевско-деникинского и красновского фронтов, которые раньше порознь опирались на две враждебные империалистические коалиции, германскую и англо-французскую. Они сейчас надеются в обеих частях объединенного фронта питаться за счет уже одного победоносного англо-французского милитаризма. Проблемы на Южном фронте стоят для нас сейчас в высшей степени остро. Немецкий милитаризм рушится. Мы только что выслушали сообщение, которое свидетельствует, что процесс его крушения идет с лихорадочной быстротой. Защищать Украину немцы не в состоянии. Англо-французский милитаризм спешит им на смену на Украину, Дон и Северный Кавказ. И нам нужно просунуться между уходящим германским милитаризмом и приближающимся англо-французским. Нам нужно занять Дон, Северный Кавказ и Каспий, поддержать рабочих и крестьян Украины, – войти в наш Советский дом, в который мы включаем мысленно и Северный Кавказ, и Дон, и Украину, и сказать, что сюда ни английским, ни германским прохвостам входа нет. В этом и заключается отражение на Красной Армии тех изменений в мировом положении, о которых я упоминал вначале.

Перехожу к области вопросов организационного характера. Мы испытываем – это не тайна – затруднения в организации снабжения и подготовки командного состава.