Советская республика и капиталистический мир. Часть II. Гражданская война

После среди моряков стал наблюдаться распад, разложение, что можно объяснить лишь упадком революционного духа, переутомлением, которое скоро прошло. Флот дал лучших работников на места в губернии и уезды, где они твердо стоят на страже революции. Преданность моряков революции, выдержанность, закаленность и неутомимость в революционной борьбе зависит от их воспитания вблизи изменчивой стихии под железной дисциплиной.

Когда вас прошлый год отправляли на Волгу, некоторыми высказывались сомнения в вашей боеспособности. Но я был твердо уверен, что если и были среди вас шкурники, то вы сами, став лицом к лицу с опасностью, очиститесь от этого позорного элемента. И, действительно, когда мне пришлось вас наблюдать под непосредственным огнем, я вспомнил Октябрьские дни и еще более убедился, что с такими моряками рабоче-крестьянскому правительству не страшны никакие Колчаки.

Наше положение на фронтах таково. На востоке наше положение пошатнулось. Мы имеем здесь крупные неудачи как раз в такой момент, когда на других фронтах мы одерживаем ряд грандиознейших побед. А фронтов у нас столько же, сколько и границ. Куда из Москвы ни проведете вы линию, все выйдете на фронт. И вот это кольцо по мысли империалистов должно было сжиматься все уже и уже и, наконец, задушить нас в своих железных тисках. Было время, четыре месяца тому назад, когда я и сам задумывался, победим ли мы сейчас или через 4–5, даже 10 лет. Но это время миновало. Самый страшный фронт для нас был Одесский. Французы, англичане должны были выбросить здесь шесть своих железных дивизий и через Украину, разбив нас, соединиться с Мурманом, через Астрахань – с Сибирью. Но жалко закончилась эта авантюра: разбитые союзные войска отступают, кто на Аккерман, кто на корабли, и Одесса, где царил, расстреливая рабочих, генерал Алмазов, уже стоит под красным флагом. Большую помощь в этом сыграли не только отряды моряков, среди которых есть и выделенные из Волжской флотилии, но и развитие коммунизма в рядах союзных войск. На улицах Одессы расстреляны французский коммунист и коммунистка. После взятия Одессы мы прорвались в Крым, заняв Перекопский перешеек. И, наконец, теперь мною получены телеграммы о взятии Симферополя и Евпатории.[64]

Положение на Западном фронте все время было благоприятное, и мы верно и неуклонно подвигались вперед. Задержка произошла лишь под Псковом. Но и это не надолго задержит освобождение Эстляндии. Гинденбург, по известиям буржуазной прессы создавший 100 – 150 железных батальонов, не мог оказать серьезного сопротивления, и даже наши враги стали приходить к убеждению, что против большевиков нет армии. Остатки старой армии нужны им самим в Берлине против своих большевиков. Факт провозглашения Баварской Советской Республики лишний раз подтверждает бессилие Германии и Франции в борьбе против большевизма. В Польше, которую союзные империалисты пытаются сделать центром наступления на Советскую Россию, пролетариат поднимается во весь рост и, в лице варшавского совета рабочих депутатов, шлет привет Венгерской Советской Республике. Не страшен нам и Западный фронт.

На Северном фронте, после взятия Шенкурска, враг все время отступает, и западные империалисты озабочены судьбой Мурманского десанта. Отряду грозит гибель. Подкреплений нет. Финны, на которых возлагались большие надежды, восстали. «Таймс» уже пишет, что кровь англичан, гибнущих на севере, падет на английское правительство.

Северный и Западный фронты нам не страшны. На Украине – победы. На Донском, Красновском фронтах все благополучно. Остатки деникинских банд окружены железным кольцом. Мы в 30 верстах от Таганрога в тылу Ростова и Новочеркасска. Воронежская и Балашовская армии давят их с севера. Царицынская, форсировав Маныч, напирает с востока. Деникин и остатки Краснова прижаты к Каспийскому морю. В ближайшую неделю наши красные полки докончат дело на этом фронте.

Сделанный обзор показывает, что на всех этих фронтах есть важные задачи, но нет опасностей.

Вся опасность – Восточный фронт. Колчак мобилизовал все свои силы, двинул в дело все свои резервы. Он ясно понимает, что если не победит сейчас, то не победит никогда. В его армии, созданной не столько Колчаком, сколько Черновым и Авксентьевым, заманивавшими в нее крестьянство под флагом учредилки, в этом «всенародном войске», как они его величают, нет рабочих и беднейшего крестьянства. Эта армия буржуазии, созданная из богатого крестьянства Сибири, сильна материально, но слаба морально. Учредилка, этот фальшивый паспорт буржуазии, перестает уже обманывать и таких политических плутов, как Чернов и Авксентьев, бежавших от свободы Колчака и объятий учредилки в Советскую Россию. Теперь они уже поднимают восстания, как в Самарской губернии, не именем учредилки, а под лозунгом «за Советскую власть».