Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Ко всему сказанному выше следует добавить, что когда после смерти Франклина Рузвельта новым президентом США стал Гарри Трумэн, то он поддержал планы сионистов в Палестине. Ибн Са’уд, по воспоминаниям лиц из его ближайшего окружения, никак не мог понять, «как так может быть, что обещание монарха [в данном случае президента Рузвельта насчет непричинения ничего плохого арабам] может “умереть” вместе с его уходом из жизни». «Рождение» государства Израиль состоялось 14 мая 1948 г., в шесть часов вечера, а спустя всего лишь 11 минут, то есть в 18.11, Трумэн выступил с заявлением о признании Израиля Соединенными Штатами. Для Ибн Са’уда, с учетом его договоренностей с Рузвельтом, это стало настоящим шоком.

Правителем Ибн Са’уд слыл в народе гостеприимным и щедрым. И очень внимательно, со слов хронистов и по воспоминаниям лиц из его ближайшего окружения, относился к тому, чтобы мнение это о нем в народе не покачнулось. Будучи уже в преклонном возрасте, сообщает в своей книге о Доме Са’удов Роберт Лейси, и страдая от болей в ногах, отправился на горячие источники в Эль-Хуфуф. Во время встречи с местными жителями один из них подарил Ибн Са’уду грациозную, серого окраса лошадь чистой арабской породы. Подарок пришелся ему по душе. И по обычаю предков, которые он чтил, Ибн Са’уд, вернувшись в резиденцию, распорядился отблагодарить этого человека. Повелел министру своего двора (вазиру) подать кожаный журнал, куда собственноручно вносил сведения о делаемых им подарках. И напротив аккуратно начертанного им имени араба-дарителя лошади вывел: 300 риалов. Это означало, что данную сумму и надлежало выдать дарителю. Была она, к слову, намного большей, чем стоила подаренная ему лошадь. Но вот что интересно, когда Ибн Са’уд вписывал в журнал эту сумму, то кончик его пера, зацепившись за лист бумаги, обронил несколько чернильных капель, которые легли аккурат вслед за проставленной им цифрой – и превратили 300 риалов в 300 000 (ноль арабы изображают точкой). Вазир обратил на это внимание короля. И уточнил, какую сумму ему надо выплатить: 300 или 300 000 риалов?! Ибн Са’уд внимательно посмотрел на сделанную им запись и сказал: мое перо оставило на бумаге запись о трехстах тысячах; и именно такой суммой и следует одарить указанного в журнале человека, и незамедлительно. И добавил: цифру эту вывела на бумаге моя рука. И мне не хотелось бы, чтобы кто-то, узнав об этом, сказал, что рука ‘Абд ал-‘Азиза ибн Са’уда – намного щедрее его сердца.

Первое – после долгого «дипломатического затишья» – обсуждение между советскими и саудовскими дипломатами вопроса о возобновлении деятельности дипмиссии СССР в Саудовской Аравии состоялось 4 января 1945 года. Произошло это во время встречи и беседы 2-го секретаря советской миссии в Египте А. Султанова с советником миссии Саудовской Аравии в Каире Зирекли. Инициировал обсуждение данного вопроса наш дипломат. Зирекли, как отмечал Султанов, выразил «сожаление и недоумение» тем, что СССР отозвал своего представителя из Джидды, хотя для прекращения деятельности дипмиссии, как он заявил, «никаких причин не было, и, по его мнению, нет их и до сих пор». Султанов информировал Зирекли, что новый советский посланник в Египте, Алексей Дмитриевич Щиборин (1912–1988), после вручения им верительных грамот обязательно встретится с поверенным в делах Саудовской Аравии ас-Сабикой. И если г-н ас-Сабика «пожелает беседовать на эту тему с г-ном Щибориным, то наверняка вызовет в нашем посланнике интерес к этому вопросу и встретит благоприятный отклик» (24). Из сказанного выше отчетливо просматривается установка советской дипмисии на то, чтобы попытаться добиться результативного продвижения на данном направлении, достичь положительного решения вопроса о возобновлении работы советского полпредства в Саудовской Аравии. Вместе с тем, Москва хотела, чтобы инициатива насчет открытия диппредставительства исходила из Эр-Рияда.