Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

В инструкции К. Хакимову, подписанной 11.05.1929 г. Л. М. Караханом, указывалось, что ему необходимо разъяснять в Йеменском Королевстве «основы нашей восточной политики… преследующей цель достижения политической и экономической независимости стран Востока и их освобождения от всякого внешнего гнета.». Отмечалось, что желательно было бы также в контактах с северойеменской элитой популяризировать идею о «целесообразности сближения восточных государств» в целях укрепления их позиций на внешнеполитической арене (14).

В середине апреля 1929 г. Александр Игнатьевич Ступак, состоявший в то время в штате советской дипмиссии в Джидде (до этого работал в торгпредстве СССР в Турции, где встречался и беседовал с кади Ахмадом ал-Анси, представителем имама Йахйи), получил указание Центра «срочно выехать в Сана’а’». Цель командировки – «информировать власти Йеменского Королевства о предстоящем прибытии советского постоянного представителя и подготовить его встречу».

В конце апреля, рассказывает в своих воспоминаниях А. И. Ступак, в Джидду пришел пароход «Ленин». По просьбе правительства Йеменского Королевста «он должен был затем проследовать в Ходейду, чтобы принять на борт и доставить в Джидду паломников». Воспользовавшись этим рейсом, он и выехал в Ходейду.

3 мая 1929 г., сообщает А. И. Ступак, пароход прибыл в Ходейду и встал на рейд в нескольких километрах от берега; «ряды коралловых рифов не позволили ему подойти ближе». На берег его доставил местный парусник, который «шел то под парусом, то на веслах».

О Ходейде тех лет А. И. Ступак отзывается как о небольшом, «пыльном и тесном городке купцов и рыбаков, сдавленном обветшалыми оборонительными стенами». В нем, по его словам, не было тогда «ни водопровода, ни электричества, ни каких-либо элементарных удобств».

Только через 10 дней после его приезда в Ходейду туда пришел торговый караван, с которым, верхом на муле, он и тронулся в путь.

По прибытии в г. Сана’а’, через два дня, «вечером, в саду королевского дворца, в маленькой беседке, освещенной слабым светом керосинового фонаря», его принял кади ‘Абдалла ал-‘Амри, которого, замечает А. Ступак, «с полным правом можно было бы назвать великим визирем». В ходе состоявшейся беседы А. И. Ступак известил кади ‘Абдаллу о предстоящем приезде в королевство «советского представителя К. Хакимова» и о цели его миссии. «Договорились о порядке встречи».

К сведению читателя, в Йемене со времен прихода в эту страну ислама привилегированной кастой были и остаются кадии, то есть мусульманские судьи. Статус этот, согласно традиции, закреплен за семейно-родовыми кланами, известными своими глубокими знаниями генеалогий семейств, родов и племен, обычаев и традиций предков, и норм шариата (мусульманского права).

К. А. Хакимов прибыл в королевство в июне 1929 года (с женой и дочерью Флорой, которой было в ту пору 2 года). К тому времени, как повествует в своей книге о нем русский дипломат-арабист, бывший российский посол в Саудовской Аравии О. Б. Озеров, там уже собрался весь коллектив миссии (конкретно О. Озеров упоминает дипломата Алексея Тимофеевича Спирина и именитого советского арабиста Абдррахмана Фаслаховича Султанова) (15). Встречали К. Хакимова в Ходейде пышно. В качестве подарков он привез кавалерийские седла, в которых знал толк. И седла эти, как говорил потом Наум Белкин, «произвели большой фурор», впечатлили даже самого короля. Доставил К. Хакимов и подарки от М. Калинина, тогдашнего номинального главы СССР, – «серебряный кувшин, автоматический телефон, минеральную воду “Боржоми”, “Нарзан” и черную икру».

Из Ходейды Карим Хакимов с семьей отправился в Сана’а’; часть этого 200-км. пути проделал на мулах, а часть на машине. У подножья горы Джабаль Асир, перед последним горным перевалом на пути в Сана’а’, К. Хакимова «приветствовал представитель имама Йахйи, кади Ахмад ал-Аниси». Впоследствии, пишет А. И. Ступак, во время встреч и бесед с ним в Сана’а’, кади тепло вспоминал о том, как они с ним «закладывали основы советско-йеменской дружбы». В сопровождении кади и эскорта кавалеристов из личной охраны имама они проследовали в столицу. Въезжали в город через знаменитые въездные ворота с «выстроенным у них почетным караулом».

В тот же день К. Хакимова с протокольным визитом посетили глава правительства кади ‘Абд Аллах ал-Амри и Мухаммад Рагиб-бей, отвечавший за внешние дела в королевстве.

Через несколько дней в гостевом дворце Макам аш-Шариф прошел официальный прием К. Хакимова, во время которого состоялся обмен ратификационными грамотами Договора о дружбе и торговле (16).