Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Отсутствие достаточного запаса горючего в Хиджазе и неисполнение советской стороной сроков по поставкам бензина привели к тому, как информировал НКИД наш полпред, что «машины повсюду снова стали заменяться ослами», застопорилась работа почтовой службы. Во время встречи и беседы с министром финансов (27 сентября 1931 г.), докладывал Н. Тюрякулов, тот заявил, что «в связи с опозданием нашего парохода с бензином в Геджасе создалось очень тяжелое положение. За отсутствием бензина почтовые автомобили прекратили движение. Почта перевозится на ослах. Сорвана начавшаяся ранее переброска войск». Иными словами, писал Н. Тюрякулов, наши организации «сделали все возможное, и даже в обычных условиях невозможное, чтобы эта сделка из положительного фактора превратилась в свою противоположность» (45). Усилия советской дипломатии по налаживанию торговых связей с Хиджазом были, можно сказать, торпедированы, причем не противниками и конкурентами, а самими же Советами. Англичане, радостно потирая руки, отзывались о случившемся как о «даре небес» и «дорогом подарке русских».

В ноте саудовского внешнеполитического ведомства, полученной Н. Тюрякуловым в начале октября 1931 г., говорилось: «Ссылаясь на договор, заключенный с уполномоченным советского торгового общества “Ближвостгосторг” от 2 августа 1931 г., саудовская сторона констатирует, что 5 ст. данного договора о поставке “первой партии, состоящей из 30 000 ящиков бензина… в течение сентября месяца 1931 г.” не выполнена. И, согласно ст. 13, саудовская сторона ставит вопрос о выплате неустойки» (46).

Благоприятная для нас ситуация в плане выхода советской торговли на рынки Хиджаза, а через него и Неджда, сообщал Н. Тюрякулов, сложившаяся в результате «заключенной 2 августа нефтяной сделки, упускается. Помимо неустойки, которой быть может, нам удастся избежать», немалая другая неприятность заключается в том, что вследствие происшедшего у здешних чиновников и торговцев «создается впечатление несолидности Москвы». Возможно, делится своими соображениями Н. Тюрякулов, что хиджазцы «в качестве компенсации за их убытки, понесенные вследствие опоздания парохода, потребуют льгот по части платежей» (47).

Первый Восточный отдел НКИД незамедлительно уведомил НКВТ (Народный комиссариат внешней торговли) о возможности того, что срыв сделки с отправкой бензина в Хиджаз может поставить под угрозу все торгово-экономическое сотрудничество двух стран.

Судя по всему, столь тревожное по тональности и по содержанию обращение нашего внешнеполитического ведомства к руководству НКВТ возымело действие. Первая партия с грузом бензина прибыла в Хиджаз в октябре (1931 г.). Пользуясь заходом в Джидду парохода «Самоед», докладывал (28 октября 1931 г.) поверенный в делах полпредства СССР Гораций Абрамович Залкинд (Н. Тюрякулов находился в отпуске), информирую о положении дел, связанных с выполнением «нефтяного договора». 16 октября пароход «Катерина» после 25 дней пути прибыл в первый хиджазский порт Янбо (Йанбуа’). «Сдал там груз в 4 000 ящиков бензина». Затем проследовал в Рабуг, где «сдал 2 000 ящиков», а потом отправился в Джидду, куда пришел 20 октября. «Здесь из всего количества в 24 000 ящиков саудовцы забраковали 108 ящиков». Из них неисправными оказались 61 ящик, а остальные – частично вытекшими. Ввиду «запоздания сдачи первой партии товара министр финансов сделал нам предупреждение о неустойке» (48).

Уполномоченный НКВТ СССР в странах Красноморского бассейна А. А. Юрьев, находившийся в это время (октябрь 1931 г.) в служебной командировке в Джидде, провел переговоры с представителями местных деловых кругов по вопросу о расширении контактов с советскими хозяйственными организациями. При деятельном участии советской дипломатической миссии удалось получить согласие Ибн Са’уда на «устройство в Джидде постоянной выставки образцов советских товаров». И такая выставка была организована. 30 октября 1931 г. Народный комиссариат внешней торговли (НКВТ) известил 1-ый Восточный отдел НКИД о том, что им «дано распоряжение “Экспортхлебу”, “Экспортлесу” и “Рыбоконсервэкспорту” об отправке с первым, отходящим в Красное море, советским параходом затребованных т. Юрьевым образцов товаров» (49).

Вторую партию «бензиновой сделки» доставили в Джидду вовремя, 26 ноября 1931 г., на пароходе «Астыр». В Джидде выгрузили 32 000 ящиков с керосином, и в Янбо (Йанбуа’) – 10 000 ящиков. «Со второй партией, – как следует из справки НКИД, – отгрузили лишних две тыс. ящиков, которые по договоренности с замистителем министра финансов саудовская сторона приняла» (50).

23 декабря 1931 г. Сергей Константинович Пастухов, заведующий 1-ым Восточным отделом НКИД, обратился к руководителю «Союзнефтеэкспорта» (т. Шинделю) с запросом насчет даты отправки третьей партии. «Ссылаясь на запрос нашего поверенного в делах в Хиджазе т. Залкинда от 30.11.1931 г., – писал он, – интересуюсь, на какую дату намечена отправка третьей партии нефтепродуктов из Батуми» (51).