Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Небезынтересными представляются и отзывы о самом Залкинде, которые приводит в своей книге о деятельности советской дипломатии в Саудовской Аравии российский историк-арабист В. В. Наумкин, ссылаясь на неопубликованную рукопись другого российского исследователя А. И. Яковлева. Наш временный поверенный в Джидде, Г. Залкинд, пишет А. Яковлев, «не знал арабского языка» (переводчиком во время его встреч и бесед выступал С. Матюшкин), и «несколько свысока смотрел на саудовских деятелей». В его дневниковых записях «чувствуются нотки высокомерия и пренебрежения к бедной Аравии» (66).

Арабы Аравии, надо сказать, весьма чувствительны по отношению к проявлениям всякого рода снобизма и высокомерия. Реагируют на них крайне отрицательно. И лиц-носителей таких «болезней», как они их называют, из круга своего общения исключают. Прослыть гордецом и человеком высокомерным, где бы то ни было в Аравии, – значит не добиться успеха в установлении деловых контактов и связей, и, как следствие, – не состояться ни как дипломату, ни как бизнесмену. Поучая сыновей своих, как достойно вести себя среди людей, притом повсюду, куда бы не забросила их судьба, араб Аравии непременно упомянет айат («стих») из суры (главы) Лукман, в которм говорится: «Не криви свою щеку перед людьми и не ходи по земле горделиво. Поистине, Аллах не любит всяких гордецов, хвастливых» (67). К сведению читателя, Лукман ал-Хаким (его именем названа одна из сур Корана) – это легендарный мудрец и долгожитель. Изречения его, хранимые в преданиях арабов Аравии, часто цитируются ими. Был он, как гласят легенды, мудрейшим из старейшин ‘адитов, древнейшего из народов Аравии, населявших Аравийский полуостров после Великого потопа, но «исчезнувших с лица земли», и превратившихся в «арабов утерянных». Лукман – один из немногих, кто внял проповедям пророка Худа и уверовал в Бога Единого. И за это Аллах не подверг его наказанию, как других ‘адитов, а даровал ему мудрость великую и жизнь долгую, «равную жизни семи коршунов». Так, повествуют сказания арабов Аравии (68).

После отбытия Г. Залкинда из Джидды обязанности временного поверенного в делах исполнял Шакир Сафиуллович Измайлов (1897–1937), первый секретарь советского полпредства (занял место Ю. Туйметова, выехавшего в Москву 28 апреля 1931 г.).

В поисках финансовых средств король Ибн Са’уд в 1932 г. отправил в поездку по ряду европейских государств своего сына, эмира Файсала, наместника Хиджаза, исполнявшего также обязанности министра иностранных дел. Было принято решение включить в список этих стран и Советский Союз. Что касается визита эмира конкретно в СССР, то главная его задача состояла в том, чтобы добиться от Москвы получения товарного кредита. Москва, в свою очередь, выражала заинтересованность в заключении договоров о дружбе и торговле. Партийное руководство Советского Союза по-прежнему рассматривало Ибн Са’уда как ««собирателя земель Аравийских», высказывалось о нем как о ««локомотиве национально-освободительного движения в Аравии».

29 мая 1932 г. 26-летний эмир Файсал в сопровождении заместителя министра иностранных дел королевства Фуада Хамзы, своего адъютанта, майора Халида ал-Уэйби, секретаря делегации Са’ида Шакира ас-Сирмана и свиты прибыл в Москву, на Белорусско-Балтийский вокзал, поездом из Польши (до этого принц Файсал побывал в Англии, Нидерландах, Франции и Польше). На польско-советской границе, на станции Негорелое, его встречали (27 мая 1932 г.) заведующий 1-м Восточным отделом С. Пастухов, референт этого отдела Поляков и находившийся в то время в Советском Союзе Карим Хакимов (сопровождал эмира Файсала во время всей поездки). На вокзале в Москве гостя приветствовала довольно большая группа советских руководителей, включая исполнявшего обязанности наркоминдела Н. Н. Крестинского, его заместителя Л. М. Карахана, заместителя наркомвоенмора и заместителя председателя Реввоенсовета Л. Б. Каменева, председателя Моссовета Н. А. Булганина, командующего Московским военным округом А. И. Корка, а также послы ряда исламских стран.