Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Газета «Известия», официальный орган ЦИК СССР, по случаю прибытия в Москву эмира Файсала ибн ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда опубликовала специальную статью. В ней говорилось, что «арабский народ, обманутый в надеждах насчет помощи извне в борьбе за независимость, принялся строить свое национальное государство собственными силами». Двумя столпами этого независимого государства, созданием которого занималась «недждийская группа племен, руководимая своим ваххабитским начальником» Ибн Са’удом, являлись Неджд и Хиджаз. «Советский Союз, – подчеркивалось в статье, – первым, и без всяких оговорок, признал независимость нового государства и установил с ним нормальные дипломатические отношения». Согласно этой статье, новое независимое государство в Аравии возникло, дескать, благодаря тому «мощному влиянию», что оказала Октябрьская революция в России на народы Арабского Востока (69).

В тот же день (29 мая) эмира Файсала и членов возглавляемой им делегации принял председатель ЦИК Михаил Иванович Калинин (1875–1946), которому эмир передал письмо от короля Ибн Са’уда, датированное 12 апреля 1932 года. В честь высокого гостя был устроен официальный завтрак. Выступая на нем с речью, М. И. Калинин отметил, что, приветствуя в Москве эмира Файсала, он приветствует и «представленное в его лице правительство арабского народа, который сумел, благодаря мужественной и дальновидной политике его руководителей, завоевать и укрепить свою полную независимость, являющуюся необходимой предпосылкой для экономического и культурного развития страны». В заключительной части своей речи М. И. Калинин подчеркнул, что он убежден в том, что приезд эмира Файсала в Советский Союз «несомненно будет способствовать дальнейшему укреплению дружбы» между обоими государствами (70).

В ответной речи эмир Файсал сказал, что он уверен в том, что его посещение Советского Союза «послужит еще большему укреплению уз дружбы» между обеими странами, а «личный контакт», как он надеется, «будет содействовать разрешению интересующих обе стороны вопросов в духе дружбы и искренности» (71).

В Москве эмир Файсал и Фуад Хамза встречались и беседовали с председателем Совнаркома В. М. Молотовым (1890–1986), а также с наркомом во военным и морским делам К. Е. Ворошиловым (1881–1969). Обсуждали перспективы развития двусторонних отношений в областях торговли и военного сотрудничества. Найти взаимопонимания по спорным вопросам не удалось.

Состоялась чисто протокольная встреча делегации с главой Моссовета Н. А. Булганиным (1895–1975). 31 мая 1932 г. в честь принца Файсала в Кремле был устроен прием от имени председателя СНК СССР В. М. Молотова.

И. В. Сталин эмира Файсала не принял. Не дали встретиться ему и с Р. Фахретдиновым, оказавшим Ибн Са’уду помощь во время работы Мекканского конгресса. Причиной тому, как пишет О. Б. Озеров, – не допустить того, чтобы он рассказал эмиру Файсалу о развернутой в Советском Союзе в то время широкой антиисламской кампании (с декабря 1929 г. по 1932 г. из 12 тысяч действовавших в стране мечетей было закрыто 10 тыс.) (72).

Отдельного упоминания заслуживает встреча и обстоятельная беседа Ф. Хамзы с заместителем народного комиссара внешней торговли СССР (31 мая), во время которой Ф. Хамза, как явствует из архивных документов, «поднял вопрос о предоставлении Хиджазу кредита в 1 млн. ф. ст., сроком на 10 лет». Заместитель наркома заявил, что решение данного вопроса напрямую связано с урегулированием другого вопроса, а именно: с подписанием «торгово-политического соглашения». Без заключения такого соглашения, резюмировал он, «трудно говорить о предоставлении кредита на столь длительный срок» (73).

Помимо товарного кредита, во время переговоров в Москве эмир Файсал и Фуад Хамза затрагивали также темы об увеличении числа мусульманских паломников из СССР и об организации транзита через Советский Союз пилигримов из третьих стран.

В Москве делегация посетила автомобильный завод им. Сталина (бывший АМО), Центральный Дом Красной Армии и Военно-Воздушную академию. Побывала на аэродроме, где наблюдала за полетами советских летчиков, исполнявших фигуры высшего пилотажа, и на Московском ипподроме, где имела возможность полюбоваться за столь милыми сердцу арабов Аравии скачками на лошадях. Познакомилась с русским балетом в Большом театре.

Разместили делегацию в особняке на Спиридоновке (д. 17), выделив для нее весь верхний этаж (74).