Читаем Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.) полностью

Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.)

Вр. и. делами делопроизводителя Н. Недошивина.

ГАРФ. Ф. 7003. Оп. 1. Д. 7. Л. 28–31 об. Машинописная копия.

Приложение 17
Письмо бывшего интернированного А. Матвеева из Гранвилля Б. В. Савинкову в Париж об условиях работы интернированных в Польше

Дорогой Борис Викторович!

Простите, что долго Вам не отвечал на Ваше письмо, к сожалению, я могу писать только по воскресным дням, т. к. в будни я нахожусь на работах с 7 ч. утра до 7 ч. вечера, прихожу домой усталый и тотчас же после ужина ложусь спать, чтобы скопить силы для следующего дня. И так изо дня в день.

Письма от Вас в Польше я не получал. Работаю с артелью (79 чел.). Работы земляные, тяжелые, но постепенно начинаю втягиваться. По сравнению с Польшей, здесь, конечно, лучше; можно, хотя и немного, заработать. Получаем 2 фр. 25 сант. в день, работаем 10 час. в день, живем в казармах.

Сообщу Вам вкратце мои скитания в Польше и настроения. 18-го сент. прошлого года я выехал с артелью (50 чел.) из лагеря Щалково на работы на постройку узкоколейки в Ломжинскую губ.[1140] Там проработал 2 месяца; за неимением средств Мин. мутей сообщения постройка была прекращена, и в работе нам было отказано. После чего я скитался по деревням в Ломжинской губ.

В начале декабря из Ломж. губ. я нелегально переехал в Радомскую (легально перекочевать для нас эмигрантов из одного места в другое в Польше почти невозможно). В Радомской губ. работал месяц плотником, за прекращением работы по случаю холодов перекочевал в Келецкую губ., где работал на Тартаке[1141] по разгрузке леса.

До отъезда во Францию, за два дня до отъезда, был арестован полицией и только чудом был освобожден за час до отхода поезда.

За время своего скитания хорошо изучил настроения крестьян и рабочих, и даже полицейских. О своих переживаниях и настроениях скажу то, что я окончательно разочаровался во всех белых организациях и теперь меня ни в какие союзы калачом не заманишь. Для примера возьму несколько организаций.

Вот в Данциге живут три белых генерала, все трое перессорились между собой из-за вопросов, кому быть старшим, а когда к одному из них явилось 18 голодных и оборванных офицеров из лагеря Щалково[1142] с просьбою о помощи, то этот генерал сказал им, что он изображает собою тяжелую артиллерию, а потому для 18 чел. размениваться не желает и отпустил их ни с чем.

Вот Вам в Варшаве РПК, где вы увидите молодых людей с проборами и раскрашенную машинистку, что-то делают, хотя могли бы делать гораздо больше. О так наз. Российском комитете сожалею, что этим бездельникам и дармоедам удалось избежать ЧеКи.

В бытность Вашу в Варшаве Росселевич тоже создал Упину[1143], где вместо трех человек посадил двадцать. Эти двадцать ничего не делали, а сам Росселевич работал до трех часов ночи ежедневно и выдумал такую бухгалтерию, что каждая марка записывалась в 12-ти графах. Упин этот, конечно, кроме вреда, особенно интернированным, ничего не принес. Ваш брат взял на себя задачу не по плечу и что называется сел в лужу. В этом я убедился во время моего пребывания в Лунинце.

В настоящее время почти в каждой стране есть какие-либо белые организации, и все они «борются» с большевиками, а последние по-прежнему властвуют в России и, по словам одного чешского профессора, представляют одно из самых крепких правительств Европы.

Итак, возглавители белых организаций, живя большей частью в столичных городах европейских государств, «борются» с большевиками, а наш брат, кобылка, у кого совесть не позволяет обделывать делишки, ежедневно в течение 10 часов или землю возит в вагонетках, или камни бьет киргой, для того чтобы не издохнуть с голоду.

Письмо мое быть может слишком откровенно и даже дерзко, но это крик наболевшей души, души, которая потеряла семью и лучшие годы и теперь в течение 10 часов в день или землю возит, или камни бьет киргой.

Моя мечта теперь – заработать немного денег, перебраться в Америку, там заняться земледелием – из крестьян я вышел и в крестьянина хочу снова обратиться.

Из лагеря через Фомичева послал Вам письмо, не знаю, получили ли Вы его. Привет моим знакомым. Душевно преданный Вам.

А. Матвеев.

16.03.1924, Гранвилль

ГАРФ. Ф. 5831. Оп. 1. Д. 121. Л. 3–6 об. Рукописный подлинник.