Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.)

Следуя указаниям из Москвы, 28 октября Ганецкий направил в МИД Латвии ноту с требованием прекратить вербовку русских и всех желающих добровольцев «для Врангеля и других контрреволюционеров». Полномочный представитель РСФСР указал на то, что отправка из латвийских гаваней через Польшу русских и латвийских граждан, солдат и офицеров приобрела «систематический и постоянный характер»; что «при попустительстве латвийских властей» добровольцы получают документы под видом польских и литовских беженцев; что в добровольческие антисоветские армии направляются «латвийские гражданки в качестве сестер милосердия». Одним словом, имела место «широкая картина закулисной деятельности агентов Врангеля в Латвии и их сношения с Латвийским правительством»[355].

Ответа на ноту Ганецкого от правительства Латвии не последовало, и через три дня правительство Советской России направило ноту правительству Латвии с изложением конкретных фактов в подтверждение своих претензий в связи с «оказанием помощи» со стороны правительства Латвии антисоветским добровольческим формированиям в Польше. В ноте было заявлено также, что формирования Савинкова «в значительной мере создаются до сих пор в пределах Латвии»[356].

На мирных переговорах в Риге советская делегация настаивала на внесении в текст договора тех же положений в отношении организаций, имеющих целью вооруженную борьбу с другой стороной, как это имело место в мирных договорах с Латвией и Эстонией. Но польская делегация в конце октября отклонила предложение о «нетерпимости в отношении организаций», которые ставят своей целью «войну с большевиками». Стороны согласились, что по этому вопросу будет вестись дискуссии до момента выработки окончательного текста мирного договора. Что же касалось уже сформированных российских и украинских отрядов в Польше, то от имени польского Генерального штаба и главного военного командования было сделано заявление, что они «прекращают всяческие отношения с ними и снимают с себя всякую ответственность за их дальнейшие действия»[357].

Однако эти заверения были нарушены уже в начале ноября, когда польское военное командование поручило военным отрядам УНР совершить рейд на территорию Советской Украины с целью препятствовать переброске командованием Красной армии войск и снаряжения в Крым. Такую же задачу получил Булак-Балахович на территории Советской Белоруссии[358]. Как следовало из показаний Савинкова на Лубянке, Пилсудский после заключения перемирия поставил перед ним вопрос: «Будете ли вы воевать?» Участники совещания у Савинкова (Булак-Балахович, Пермикин, Махров – представитель Врангеля, и другие) «единогласно постановили – драться»[359].

Г. В. Чичерин, анализируя международную ситуацию, вставал перед дилеммой: «Не старается ли Антанта путем распускания тревожных слухов отвлекать наши силы от Крыма, или же действительно теперь налаживается новая интервенция в широком масштабе, в которой значительная роль должна принадлежать Савинкову, Перемыкину, Балаховичу и Петлюре». Второй вариант развития ситуации казался ему более реалистическим, поскольку «в Польше они имеют прекрасную базу». Кроме того, Чичерин привык доверять информации из Германии, откуда в НКИД поступали сообщения агентов, что «под маской мира с нами в Польше готовится грандиозное наступление на нас всевозможных белогвардейских отрядов, доведенных до очень внушительной силы, с французскими офицерами, инструкторами и снабжением»[360].

Однако внутренние разногласия геополитического характера, давление политических и финансовых кругов Польши, заинтересованных в заключении мира, на польские военные круги не позволили разношерстным антисоветским отрядам выступить с армией Врангеля единым фронтом. В целом 3РА до 10 ноября находилась в резерве в районе Плоскирова, затем была выведена на фронт, но в боевых действиях на стороне УНР, как полагает польский исследователь З. Карпус, участия не смогла принять[361]. Этот вопрос требует более пристального изучения.

Известно, что конная ударная группа[362] генерала Бобошко в составе 3 тысяч человек конницы и 3 тысяч человек пехоты с артиллерией 14 ноября перешла в наступление с целью ликвидировать наступление Красной армии. Но в тот же день под натиском ударной группы в составе трех дивизий Красной армии стала отступать в направлении на Старо-Константинов[363].

18 ноября польские власти приняли решение об интернировании всех русских частей, переходивших границу. 21 ноября части 3РА перешли границу Польши в районе Подволочиска и были разоружены и интернированы[364]. До 17 декабря интернированная дивизия Палена находилась в деревне Черниховцы, затем (до 1 января 1921 г.) в г. Тарнополе, 6 января она переведена в Торунь (форт Стефана Батория)[365].