Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.)

Неудовлетворительным было санитарное состояние в фортах Стефана Батория и Княжевича (Торунь): бани были за пределами лагеря, казармы – «темными, сырыми». Плохими санитарные условия были в Плоцке: «казармы сырые, неотапливаемые, прачечной при лагере нет». Совсем удручающим было состояние лагеря Пикулицы-Засания, где в феврале 1921 г. специально назначенная комиссия польского сейма вынуждена была провести инспекционный осмотр («ревизию») по факту его ненадлежащего содержания. Результатом работы комиссии стало увольнение главного врача госпиталя и лагерного врача. Комендант лагеря получил выговор за антисанитарное состояние помещений и территории лагеря. После этого в феврале 1921 г. там приступили к ремонту госпиталя и нескольких бараков[442].

Режим наибольшего благоприятствования польская военная власть применяла только к казачьим формированиям. Казаки пребывали в «бодром настроении», сообщал агент литературно-агитационной комиссии[443]. Лучше всех содержали казачью бригаду Духопельникова в Ружанах, где казаки размещались в теплых казармах, имели свободный режим перемещения[444]. Агент литературно-агитационной комиссии отмечал, что каждый казак бригады Духопельникова имеет тюфяк и одеяло; интернированные казаки «одеты хорошо, жалоб на пищу нет». Некоторый недостаток казаки ощущали только в табаке[445].

Теоретически интернированным и их семьям выделялось питание в размере пайка польского солдата. Так, например, приказом № 7 по гарнизону лагеря Щепёрно был установлен расклад продуктов для офицеров, их семей, а также дневной солдатский паек[446]. Однако прописанные на бумаге нормы выдачи продуктов нигде не соблюдались. С начала января 1921 г. в русской эмигрантской газете «Свобода» стали регулярно публиковаться сводки о положении интернированных в лагерях. В одной из первых сводок за подписью Б. Савинкова сообщалось, что в лагере Щепёрно положенные нормы питания интернированных не соблюдались, а хлеба люди не получали по 1–2 дня[447].

В те же дни агент литературно-агитационной комиссии РЭК И. Т. Фомичев отмечал, что в лагерях Щепёрно, Ружаны, Торн (Торунь), Луков, Остров-Ломжинский положение с питанием «сносное». В Плоцке он оценил питание как «удовлетворительное», однако доставлялось оно «неаккуратно по вине администрации обоза»[448]. Генерал А. П. Пален сообщал генералу Нисселю 29 января 1921 г. из Торуни: «положенный паек отпускается неисправно», «по нескольку дней люди остаются без хлеба и картофеля», «купить что-либо из съестных продуктов не на что»[449].

В самом большом лагере Стржалково, согласно отчету агента литературно-агитационной комиссии РЭК Б. Д. Рыбакова от 29 января 1921 г., питание в лагере было «плохое», общее количество больных – свыше 5 тысяч человек. В числе больных он учитывал и больных военнопленных красноармейцев, общая численность которых в лагере в тот момент составляла 15 тысяч человек[450]. Рыбаков прибыл в лагерь с целью организации там пункта литературно-агитационной комиссии РЭК. Позицию местного польского военного руководства в этом вопросе он оценил как доброжелательную, поскольку оно его «полностью поддержало»[451].

Результаты совместных усилий дали весьма скорые результаты. Уже в отчете от 28 февраля 1921 г. агенты литературно-агитационной комиссии Орлов и Аничков сообщали, что «общее состояние лагеря» Стржалково «удовлетворительное». Питание интернированных они оценивали как «достаточное», обмундирование интернированным было выдано в размере 50 %. Уровень заболеваемости был невысоким[452]. В начале марта Рыбаков дал еще более оптимистичную оценку ситуации в лагере: «питание удовлетворительное, санитарные условия поправляются к лучшему».

При посещении им небольших лагерей Познани, Червонака, Бедруска и Быдгощи Рыбаков отметил «хорошие условия жизни», сносное питание и санитарное состояние. Особо Рыбаков отмечал «полное взаимопонимание» с военным руководством лагеря Стржалково и руководителем местной «экспозитуры» поручиком Грабовским и его помощником («сотрудником литературно-агитационной комиссии без содержания полковником Насекиным»). Был налажен тесный контакт же с референтом по делам военнопленных командования Познанского военного округа (ВО) поручиком Бергером[453].

В феврале 1921 г. несколько улучшилась ситуация в лагере под Барановичами. РЭК инициировал проверку положения в лагере специальной комиссией из Варшавы, что дало положительные результаты. В отчете комиссии как большое достижение было отмечено то, что интернированные стали регулярно получать газету «Свобода»[454].